Палладис изо всех сил старался усвоить эту информацию, но нашёл её слишком невероятной, чтобы она могла уложиться в его голове.
– Ушёл? – наконец произнёс он. – Как? В смысле, почему?
– Я не знаю, – сказала Роксанна, выглядывая над верхом скамьи.
– Это ты сделала? – спросил Палладис. К нему начала возвращаться часть его самообладания. Он сел и отважился бросить быстрый взгляд над верхом скамьи.
– Нет, – сказала Роксанна. – Клянусь, я этого не делала. Посмотри. Я не смогла бы совершить ничего подобного.
Роксанна не лгала. Гхота исчез, оставив в воздухе липкую вонь страха и чад едкого оружейного дыма.
У входа в Храм раскинулось семь тел – семь крепких, опасных мужчин. Ни один не шевелился; их конечности были вывернуты под неестественными углами, как будто их отловил какой-то простодушный великан и выкручивал их до тех пор, пока не сломал им всё на свете. Палладис навидался изуродованных трупов и знал, что в их телах раздроблены все кости до единой.
– Во имя Терры, что здесь только что произошло? – спросил Палладис, перемещаясь в центр Храма. – Что убило этих людей?
– Будь я проклята, если знаю, – сказала Роксана, – но что бы за штука это ни сделала, не собираюсь утверждать, что не испытываю к ней благодарности.
– Могу себе представить, – согласился Палладис. Над верхушками скамей начали появляться головы людей. Они обнаружили Палладиса стоящим среди останков семерых человек, и их страх перешёл в изумление. Паладис увидел написанное на их лицах благоговение и замотал головой, выставляя руки, чтобы откреститься от любого участия в их гибели.
– Это был не я, – начал он. – Я не знаю, что случи...
Он оглянулся назад вдоль центрального прохода Храма в направлении Отсутствующего Ангела, и слова замерли у него на губах. Со статуи, подобно гротескным фестивальным украшениям, свисали внутренности, которые разбросало из живота Эстабена, и Майя завывала, как баньши, от душераздирающей боли последней из череды её утрат.
Какую-то мимолётную секунду казалось, что вокруг очертаний статуи играет тусклый ореол света. Палладис ощутил задержавшееся присутствие смерти, и не удивился, увидев, что внутри лица статуи, в мраморе, пронизанном тёмными прожилками, плавает злобный череп с алыми глазами. Он исчез так внезапно, что Палладис не был уверен, что он вообще что-то видел.
– Так ты наконец-то за мной пришла, – едва слышно прошептал он.
Мгновение спустя рядом с ним возникла Роксана.
– Что ты сказал?
