Афина Дийос уже ожидала его, и Кай немедленно понял, что характер у неё не сахар.
Её тело полулежало в парящем кресле, подогнанном под контуры её искривлённого позвоночника и того немногого, что осталось от её конечностей. Ноги Афины были ампутированы по середину бёдер, а её левая рука представляла собой морщинистую массу рубцовой ткани. Правую заменял тонкий аугметический манипулятор, выбивающий нетерпеливую дробь по шлифованной стали кресла. На её голове не было волос, а кожа на ней походила на обветренную поверхность древних руин. Глазницы были впадинами, затянутыми выращенной в автоклавах кожей. Это были единственные части лица, которые избежали повреждений в том происшествии, что приговорило её к этому креслу.
– Щёлкни себе картинку этой твоей дивной глазной аугметикой, – рявкнула Афина. – Сможешь изучить её на досуге, когда мы закончим. А сейчас нам нужно работать, понял?
– Конечно. Да. В смысле, прошу прощения.
– Не извиняйся, – сказала она. – Я не нуждаюсь в твоей жалости.
Её кресло развернулось и поплыло к другой стороне комнаты. Кай воспользовался этой возможностью и задействовал медицинский фильтр своей аугметики, чтобы изучить её единственную уцелевшую руку. Дегенеративные изменения кожи и плотность рубцов сказали ему, что она получила эти повреждения считанные годы тому назад. Признаки того, что в тканях случилась кристаллизация, означали, что по крайней мере часть её травм была вызвана пребыванием в вакууме.
Афина была искалечена на космическом корабле.
Как минимум это у них было общим.
– Садись, – велела Афина, разворачиваясь лицом к единственному посадочному месту в комнате.
Кай уселся, и его тело погрузилось в мягкое кресло. Датчики давления сдвинули внутренние подушечки, чтобы подстроиться под структуру его скелета. Это было самое комфортабельное сиденье из всех, что Кай видел в своей жизни.
– Ты знаешь, кто я такая? – спросила Афина.
– Нет.
– Я – Афина Дийос, и я изыскатель. Это значит, что я собираюсь разыскать те осколки твоего дарования, которые всё ещё действуют, и снова собрать их вместе. Если я преуспею, ты вновь станешь полезным.
– А если у тебя не получится?
– Тогда тебя отошлют в Полую Гору.
– О.
– Это то, чего ты хочешь? – спросила Афина. Её аугметическая рука прекратила выбивать неустанную дробь на подлокотнике кресла.
– В данный момент, мне уже плевать, – сообщил Кай, закидывая ногу на ногу и потирая рукой свои небритые щёки. Свет в комнате был агрессивно-ярким, он изгнал все тени, придав ей ужасно больничный вид. Кресло Афины подлетело прямо к Каю, и он почувствовал запах обеззараживающих средств и обезболивающих притирок, которые были наложены на её искалеченную руку. Он заметил на её среднем пальце золотое кольцо и добавил увеличения, чтобы разглядеть крошечную гравировку в его центре. Это была уже оперившаяся птица, восстающая из треснувшего яйца посреди бушующего пламени.
