– Почему?
– Считать космодесантников простыми убийцами, выведенными при помощи генетики, означает категорически их недооценивать. Их военачальники обладают великими умениями и огромными амбициями. Если позволить им действовать самостоятельно, то им будет нелегко преклонить колено вновь, независимо от того, кто этого потребует.
– Очень хорошо, – кивнул Хормейстер.
– Но до этого не дойдёт, – сказала Сарашина. – Хоруса Луперкаля сокрушат на Исстване. Даже ему не выстоять против силы семи Легионов.
– Думаю, что ты права, Аник, – согласился Чжи-Мэн. – Семь Легионов – армия невообразимой мощи. Сколько ещё ждать, прежде чем флот лорда Дорна достигнет Исствана V?
– Уже скоро, – сказала Сарашина, зная, что превратности варп-перелётов делают точное предсказание невозможным.
– Тебя что-то беспокоит по поводу предстоящей битвы? Помимо очевидных вещей, я имею ввиду.
– Примарх VIII Легиона, – ответила Сарашина.
– Как я слышал от Гвардии Ворона, он воссоединился со своими воинами.
– Совершенно верно. Но лорд Дорн был непреклонен в том, чтобы мы послали приказ о сборе флотилии для исстванской экспедиции только орденам Повелителей Ночи, базировавшимся в системе Сол, но не Конраду Кёрзу.
– И это вызвало тревогу во Дворце? – задал вопрос Чжи-Мэн, обращаясь больше к себе, чем к Сарашиной. – Что примарх присоединился к своему Легиону?
– Это ещё мягко сказано, – сообщила Сарашина. – Похоже, что никто не знает, где был Кёрз с момента приведения к согласию системы Черот.
– Лорд Дорн в курсе, хотя он не будет про это распространяться, – ответил Чжи-Мэн. – Он приказал мне отправить сообщение лорду Вулкану и лорду Кораксу.
– Что за сообщение?
– Я не знаю, – ответил Чжи-Мэн. – Оно было составлено неизвестным мне способом – на некоей разновидности военного жаргона, известной лишь сынам Императора. Остаётся лишь надеяться, что оно дойдёт до них вовремя. Но довольно о вещах, на которые мы уже не сможем повлиять. Расскажи мне о Просперо. Как ты думаешь, почему у нас не было с ними связи вот уже несколько месяцев?
– Возможно, Магнус всё ещё переживает из-за того, как с ним обошлись на Никее, – предположила Сарашина.
– Такое определённо возможно, – согласился Чжи-Мэн. – Я видел его после того, как Император огласил своё решение, и мне никогда не забыть этого зрелища. Его гнев воистину ужасал, но ещё страшнее была боль от предательства, которую я ощутил в его сердце.
– Я могу направить ещё больше хоров на то, чтобы дотянуться до Просперо, – предложила Сарашина.
