– Поторапливайся, Зулэйн, – произнёс Головко. – У меня есть занятия получше, чем тут с тобой нянчиться.
– Я в этом очень серьёзно сомневаюсь, – сказал Кай, ступая в свечение.
Он был рад шагнуть куда угодно, лишь бы умчаться прочь от Головко.
Свечение окружило Кая и понесло его вглубь башни. Он двигался вниз по спирали, разворачиваясь вокруг оси по ходу спуска в недра своего бывшего пристанища. Он миновал множество выступающих лесенок, где он мог бы сойти с гравилифта, но Сарашина сказала, что они направляются на уровень новичков, а это было аккурат в нижней точке Шепчущей Башни.
Наконец Кай с облегчением ощутил под ногами твёрдую почву и вышел из свечения. Его глаза немедленно подстроились под яркий свет, который заливал окружающее пространство. Не все из тех, кто передвигался по этим проходам, были слепцами, поэтому с кирпичной кладки потолка свисали лишённые плафонов люм-сферы, соединённые друг с другом петлями медных кабелей. Само помещение было вырублено в коренной горной породе и облицовано кафелем бутылочно-зелёного цвета. Оно создавало ощущение мед-пункта, и в нём имелся ряд запертых дверей, которые вели глубже в утробу башни. Некоторые открывали дорогу к библиотекам для новообращённых, где свежее пополнение башни изучало астропатическую стенографию, общеупотребительные символы и базовые мантры Нунцио. Другие вели к кельям новичков, третьи – к местам общего пользования для питания и соблюдения гигиены, некоторые же кончались наглухо запечатанными изоляторами.
Кай воспользовался теми мгновениями, что оставалось до прибытия Головко и его Стражей, чтобы рассмотреть свою бывшую наставницу.
Аник Сарашина постарела с тех пор, как Кай видел её в последний раз, и прямой свет от люмов не скрадывал ни одной детали. Её волосы окончательно лишились своего золотого блеска и теперь безраздельно серебрились сединой. Морщины, чьи лучики разбегались от пластиковых полусфер, вставленных в её глазницы, стали глубже и резче. Она уже была старой, когда Кай был здесь в прошлый раз, но сейчас она выглядела поистине древней.
– Моя внешность настолько изменилась? – спросила Сарашина, и Кай зарделся от того, что она поймала его на откровенной оценке её облика.
– Вы выглядите старше, – наконец сказал он.
– Я и стала старше, – ответила Сарашина. – Я слишком много лет странствовала по варпу, и он оставил на мне свой знак.
Она подняла руку и пробежала своими пальцами по морщинистой коже его лица. Её касание было ласковым и лёгким, как пёрышко.
