-Надо заблокировать дверь чем-нибудь тяжелым!
Кузнечик подскочил к платяному шкафу, попытался его сдвинуть, но не смог. На помощь пришел Корб, вдвоём кряхтя и багровея, они с грохотом уронили шкаф на пол, пододвинули его к двери.
Тут же в дверь забарабанили.
Кузнечик в сердцах топнул стул в сторону – он первый сообразил, что они сами себя загнали в ловушку.
Она ходила из стороны в сторону, не говорила даже — исторгала из себя раскалённые ножи слов. Вокруг неё, казалось, даже воздух сгустился, наэлектризовался, почернел, словно грозовая туча, еще мгновение и грянет гром над её головой, а из глаз сверкнут молнии.
Она смотрела на всех разом, и видела каждого по отдельности, насквозь, как через стекло, читала мысли, знала все секреты.
Её боялись. Её уважали.
-Покарал вас Господь! Дождались! Я смотрю на всех вас и мне становиться противно, тошнота к горлу подходит! Что же вы глаза-то прячете? Стыдно? Взгляните на меня! Поднимите свои ланиты, узрите картину, которую сами по делам вашим заслужили! Видите? Вот он — Апокалипсис! Было предсказано в Библии — придёт день когда мёртвые воскреснут ибо грешны и нет им упокоения и места в раю! Вельможи земли, слуги дьяволовы! Сказано в Книге Великой - «В те дни люди будут искать смерти, но не найдут ее; пожелают умереть, но смерть убежит от них». Выгляните в окно. Видите? Вот эти люди, уж не люди вовсе, отребье человеческое! Покарал Господь! Свершилось пророчество!
Она была той, про которую говорят: тише воды, ниже травы. А говорили про неё мало. Потому что нечего было сказать, никто толком не знал её, друзей у неё не было — старые умерли, новых не завела. Серая её мышиная накидка надёжно маскировала в толпе, и пройдя мимо невозможно было уцепиться взглядом за какую-то деталь, а пресное лицо, не морщинистое, и не девичье уже, не старое, да и не молодое, обычное лицо, коих тысячи, упорно не запоминалось как не запоминаются проигрышные номера лотерей. Она исправно ходила по воскресениям в церковь, а по понедельникам в аптеку — купить пучок каких-то дурно пахнущих трав, которые не от чего не помогали, но привычка возвела это в ритуал и отказаться от этого всего никак было нельзя. Трава неизменно заваривалась в чай, вместе с корками лимона и сушеными листьями льна, и до ужина через силу всё это выпивалось, сквозь отвращение и неприятную полынную горечь долгого послевкусия. Сквозь улыбку и веру в то, что это поможет. От чего? Она и сама толком не знала.
