-Знобит немного.
-Отлично. Проследим, что будет дальше.
-Но…
-А теперь ступай. Задание моё ты так и не выполнил.
-Так ведь…
-Пошёл вон!
* * *
…Они рвались внутрь, трое разлагающихся покойников, клацали зубами, пытались дотянуться до запертой в клетке добычи.
Прутья решетки жалобно скрипели, но героически держали оборону.
Анита прижалась к стене, лихорадочно думая, что делать дальше. Но когда в голове вместо плана сформировалась осознание того, что предпринять ничего не получиться, паника пронзила в душу. Мгновенно взмокшие ладони вцепились в кирпичную кладку, глаза заворожено уставились на мертвецов.
«А я когда умру, когда они меня растерзают, тоже стану одной из них? Буду есть человеческое мясо? Я и разу не пробовала человеческого мяса. И не хочу пробовать!».
Кошачьими коготками паника прогрызала путь в сердце. Анита почувствовала, уже во второй раз, как страх затмевает разум.
«Лучше упасть в обморок, когда они доберутся сюда. Не хочу видеть этого!».
Однако ощущение безысходности недолго овладевало ей, что-то щёлкнуло в голове, переломилось, бесповоротно, навеки, осыпалось в небытие, в теле вскипела ярость, звериная, первобытная. Туман обморока рассеялся, оставив после себя кристально чистоту и ясность. Холод обморозил виски, в нос ударил терпкий запах азарта. В щёки ударила кровь.
Анита огляделась.
Губы её сжались в тонкую едва заметную черту, глаза сощурились на одном предмете.
Она схватила деревянную перекладину кровати, в два рывка разломила её. Сухой треск был мольбой о пощаде, и это ещё больше разозлило Аниту. Третий рывок отделил перекладину от лежака.
Первая победа. Ярость, смешанная с ликованием, хмелем ударила в голову. Анита зарычала, оскалилась, обхватила доску двумя руками и двинулась в бой.
Первым по рукам получил Фрэнк. Разглядеть в мёртвом лице какие-то чувства было сложно, но Анита готова была поклясться, что там промелькнуло удивление. Она дала отпор. За всю жизнь покорная, во всём потакающая мужу сейчас била его куском кровати. Безумная львица, потерявшая надежду на спасение, а вместе с ней и страх смерти, который держал взаперти смелость и волю. И теперь высвободив всё это, словно запустив ком с горы, она превратилась в лавину, огромную трубно ревущую, неудержимую.
Ещё взмах и удар. Об решетку звякнули чьи-то костяшки пальцев.
Почувствовав, что добычу просто так им не заполучить мертвецы отступили.
-Идите сюда, бесы! Я вам руки обломаю!
