— Шо, уже?
— Пора, Петька, пора! Только сильно не шуми, пусть пацаны дрыхнут.
— Понял, — кивнул Незнанский.
— Давай, одевайся, а я пока остальных растолкаю.
Минут через десять курсанты первого отделения были вытолканы на улицу, некоторые, в буквальном смысле, на пинках и затрещинах.
— Построиться! — коротко приказал Вовка, съежившимся от утренней прохлады курсантам.
Пацаны выстроились в некое подобие шеренги — «как бык поссал», сказал бы незабвенный Митрофан Петрович — командир партизанского отряда, в котором прошло практически все Вовкино детство. Бывший кадровый офицер Красной Армии, командуя партизанами, далекими от понятия строевой дисциплины, никогда не мог сдержать едких замечаний на этот счет. Вовка тоже едва сдержался, чтобы не повторить слова бывшего командира. Он лишь толкнул локтем в бок Петьку, и кивком головы указал на отделение:
— Чего стоишь? Командуй!
— Яволь, герр обергефрайтер! — встрепенулся мальчишка. Вовка лишь грустно улыбнулся в ответ на такое рвение. — Равняйсь, смирно! Рассчитайсь!
— Первый! Второй… Расчет окончен! — оттарабанил последний в шеренге курсант.
— Герр обергефрайтер, — доложил Петька, развернувшись лицом к Вовке, — первое отделение в полном составе к выполнению боевой задачи готово! Командир первого отделения — гефрайтер Незнанский.
— Вольно! — ответил Вовка.
— Вольно! — продублировал его Петька. — На кухню шагом марш!
— А нас там хоть покормят? — недовольно шмыгнув носом, спросил Вовку один из пацанов — Толик Буханкин, по кличке Каравай — самый упитанный во взводе курсант. — А то раньше всех подняли: ни завтрака тебе, ни…
— Слышь, Каравай, — начальственно одернул мальчишку Петька, не слишком-то жаловавший вечно голодного, и постоянно бурчащего по этому поводу «сослуживца», — хавло завали! Будет команда — покормят, а нет — так до завтрака потерпишь! К тому же, тебе схуднуть мальца, не помешает! А то отожрал щеки… И как только умудряешься? Правда, Вовка?
— Да, насчет жратвы команды не было, — ответил Путилов. — Скорее всего, терпеть до завтрака придется.
— Ну вот, — вновь заныл Каравай, — так и ноги протянуть недолго с голодухи и недосыпу…
— Вот ёк-макарёк! — незлобиво ругнулся Незнанский. — Сказали же тебе! Помолчи, будь человеком! Можно подумать, что мне, или, вон, Вовке тоже лопать не хочется? Так нечего же — терпим! И от тебя не убудет! Давай, топай быстрее! Если опоздаем к началу дежурства — вообще можем без жратвы остаться…
— Э… Как это без жратвы? — Буханкин прибавил ходу. — Давайте, хлопцы, поторопимся, а то действительно порубать не дадут!
