Наконец они оделись. Было уже темно. Петух закричал:
— Жрать! Я хочу жрать!
Остальные начали вторить ему.
— Ужина не будет, — объявил Тайни. — Кухня закрыта на ремонт.
— По Конституции у нас есть право на трехразовое питание, — завопил Петух. — Мы добьемся приказа о доставлении нас в суд. Добьемся двадцати приказов…
Потом он заорал:
— Телевизор! Хочу смотреть телевизор!
К нему присоединились остальные.
— Телевизор сломался, — сказал Тайни.
Тут же догадавшись, что он врет, заключенные стали кричать еще громче, и Фаррагат, вконец измотанный голодом и всем, что происходило вокруг, вдруг ощутил, что постепенно погружается, причем без всякого сопротивления, в апатию, которая была самым ужасным из всех способов уйти от реальности. Сведя плечи, опустив голову на грудь, он все больше увязал в этом гадком, отвратительном бездействии. Он был способен только дышать. Громкий гул голосов словно сталкивал его в пропасть, звуки напоминали сладостный, хотя и опасный, наркотик; Фаррагату казалось, что его мозг сейчас похож на пчелиные соты, которые разъедает какой-то странный растворитель. Петух поджег свой матрас, принялся дуть на пламя и просить остальных передать ему побольше бумаги, чтобы огонь не угас. Но Фаррагат его почти не слышал. Обитатели блока Д передавали ему туалетную бумагу, стопки объявлений и письма от родных и близких. Петух с таким жаром дул на огонь, что у него выпали обе челюсти — и верхняя, и нижняя. Сунув их в рот, он закричал — до Фаррагата едва доносился его голос:
— Поджигайте матрасы, давайте спалим тюрьму дотла, будем смотреть, как пляшут языки пламени, как они все задыхаются от дыма, как огонь взметается над крышей, как они горят в нем, горят и плачут от боли.
Фаррагату казалось, что Петух говорит откуда-то издалека, зато потом он отчетливо услышал, как Тайни снял трубку и сказал:
— Пожарная тревога, — а затем закричал: — Какого хрена вы мне говорили, чтобы я объявлял пожарную тревогу, если не можете потушить пожар? Ладно, послушайте, они вопят, устраивают тут черт знает что, поджигают матрасы. Спрашивается, почему это мой блок не такой опасный, как блок В или Б? Ну да, у меня нет миллионеров и губернаторов, но это вовсе не значит, что здесь менее опасно, чем в любом другом блоке. У меня толпа придурков, это как граната — может взорваться в любой момент! Я же говорю, они жгут матрасы. Только не говорите, что можете спокойно справиться с пожаром — я-то знаю, что вы сейчас глушите виски в комнате охраны. Ну да, вы боитесь. Как и я. Я обычный человек. Я бы тоже с удовольствием выпил. Ладно, хорошо, только давайте поскорее.
