Пейдж вышла из дома. Вчера жизнь на ранчо била ключом, но теперь оно было пустынно. Возможно, потому, что было утро воскресенья; так или иначе, никто не встретился ей, пока она не нашла Брэндона в главной конюшне, в комнатке, которая служила кабинетом начальника. Он сидел за компьютером, внимательно глядя в монитор и с подозрительной для полуграмотного человека скоростью стуча по клавиатуре.
— Ты быстро печатаешь, — заметила Пейдж.
Брэндон чуть ли не подпрыгнул от звука ее голоса:
— Ты меня напугала. Не слышал, как ты вошла.
Он нажал еще пару клавиш, щелкнул мышкой и выключил компьютер.
— Как тебе удалось научиться так печатать?
Он встал:
— В библиотеке была специальная программа, я учился в свободное время.
Он был каким-то нервным, сконфуженным. Хорошо, что она ничего не сказала про его умение читать, раз это так его напрягает.
— Ты не видел Элли? — спросила Пейдж. — Я хотела попрощаться.
— Все в церкви. Она заставляет ребят ходить туда, говорит, что это побуждает их быть честными.
Интересно, Брэндон тоже туда ходит? Она с трудом могла себе это представить.
— Вот почему так тихо.
— По воскресеньям всегда так. Готова?
Она кивнула:
— Готова.
Он взял ее за руку и повел по конюшням. Животные были просто великолепными: большие, маленькие, разных мастей. Пейдж не знала, для чего нужна большая часть развешанной по стенам сбруи и уж тем более названий ее составных частей, но Брэндон явно отлично разбирался в этом. Чем дольше она наблюдала за ним, тем большее впечатление он производил на нее своими уверенными движениями и подробными рассказами.
Они вышли из конюшни, и Пейдж заметила длинное, узкое строение, отстоящее от остальных.
— Там спят работники?
— Да.
— Можно посмотреть?
Брэндон пожал плечами:
— Конечно. Вряд ли там кто-то есть сейчас.
Если Пейдж нужен был толчок, который помог бы ей вернуться в реальность, зрелище места, где жили работники ранчо, стало таким толчком. Помещение состояло из двух комнат. В первой располагалась столовая с длинными столами как минимум на несколько десятков человек и что-то вроде гостиной с креслами, диванами и старым телевизором с рогатой антенной. Вторая служила спальней: ряды аккуратно застеленных кроватей и двери в противоположной стене — скорее всего, ванные комнаты. Все это было очень похоже на ночлежку, в которой им с матерью пришлось какое-то время жить, и сейчас, стоя на пороге, Пейдж чувствовала себя так, словно вернулась в прошлое.
Она не сможет жить в таких условиях. Одна мысль об этом пугала ее до смерти.
