— Это другое. Кантри требует координации, которой, как ты наверняка заметил, у меня нет совсем.
— Главное — запомнить, что нужно делать, остальное — дело практики. К тому же здесь тебя никто не увидит.
Она все равно сомневалась.
— Я научу тебя основным движениям, а потом мы попробуем под музыку.
— Это займет очень много времени.
— Ничего, — усмехнулся он. — У меня весь день свободен. Выбирай: или танцы, или будем сидеть и дышать воздухом.
И если ему удастся склонить ее в сторону первого варианта, это станет началом.
Брэндон так улыбался, что было ясно: он от нее не отстанет.
— Ладно, — проворчала Пейдж. — Но учти, мне это совсем не нравится.
— У тебя все получится. — С довольным видом он потер руки. — Встань рядом и повторяй за мной.
На словах все было так просто, а для него и на деле: он был отличный танцор. Но Пейдж никак не могла заставить ноги слушаться приказов мозга. Брэндон делал шаг влево, она — вправо, врезаясь в него; он шагал назад, она — вперед. Через двадцать минут бесплодного топтания, когда она умудрилась снова наступить ему на ногу, он подозрительно посмотрел на нее и спросил:
— Ты надо мной издеваешься или у тебя правда такие проблемы с координацией?
— Я же говорила, я безнадежна.
Он потер подбородок:
— Я думаю, твоя проблема в том, что ты слишком стараешься. Расслабься.
— Тебе легко говорить, ты-то отлично танцуешь.
— Ну, знаешь, я ведь не родился с этим умением.
Ей однозначно понадобится в разы больше практики, чем ему. К тому же она постоянно отвлекалась, глядя, как он двигается — так легко и изящно, что Пейдж не могла отделаться от видения Брэндона, сидящего на лошади.
Или голого.
— Смотри на мои ноги, — сказал он. — И постарайся расслабиться. Танцы вроде как для развлечения придумали.
Из-за того, что он постоянно прикасался к ней, она думала совсем о других видах развлечений, которым она с удовольствием предалась бы вместе с ним. Его рука придерживала ее за плечи или лежала на пояснице; их бедра сталкивались, когда она делала шаг не туда. И еще она постоянно вспоминала утренний поцелуй и сгорала от желания повторить его. Брэндон же, похоже, принял ее требование остаться друзьями, и это одновременно успокаивало и раздражало ее. Она хотела знать, что страдает не одна, что все эти прикосновения для него так же мучительны, как для нее.
Где-то через час он вытер лоб рукавом, присвистнул, стащил рубашку и бросил ее в кузов.
О господи.
Он был совершенен. Загорелый, мускулистый… великолепный. Дорожка светлых волос убегала за пояс джинсов, и Пейдж едва сдержалась, чтобы не провести по ней рукой. И он предлагал ей расслабиться? Да она едва дышала! У нее только что слюна по подбородку не бежала! На всякий случай она провела по нему рукой.
