Все в комнате было для нее новым и чудесным. Вокруг было так много цветов, что у Луизы не хватало для них ваз. У Паулы нашлась для Сигны работа — вклеить в большой альбом все статьи про Паулу за прошедшую неделю. Сигне нравилось читать вслух похвалы критиков прекрасной игре сестры в «Сильфидах» и «Лебедином озере».
Чуть позднее Паула ушла в спальню переодеваться и оставила сестру наедине с Блэйком.
Сигна продолжала читать некоторые статьи, а он наблюдал за ней, влюбленный и завороженный звуками ее голоса. Его восхищала грациозность ее длинных пальцев с розовыми ноготками, переворачивающих страницы альбома.
Он думал о том дне, когда нашел ее во время грозы в Сингапуре. Тогда он влюбился в нее; он любил ее с того момента и до сих пор.
Устав читать рецензии, она слегка откинулась на подушки и улыбнулась ему.
Он наклонился вперед и вытряхнул трубку в камин.
— Ну что, милая, — спросил он, стараясь говорить бесстрастно, — как ты себя чувствуешь теперь, когда ты дома?
— Великолепно, — улыбнулась она. — Может, только устала немножко.
— Счастлива?
— Очень, Блэйк. Вы с Паулой так много для меня значите.
— Неужели я тебе, правда, не безразличен, Сигна?
Она откинула голову на синюю бархатную подушку, которая прекрасно оттеняла ее волосы.
— Разве ты не самый мой лучший друг?
Он пересек комнату и сел рядом с ней на диван, взяв ее руки в свои. Он дрожал, его пугала ее красота, приглашение, исходившее из ее глаз. Его сердце готово было выпрыгнуть из груди.
— Сигна, маленькая моя любимая Сигна… не мог бы я стать для тебя больше чем другом? Я люблю тебя… я полюбил тебя, как только впервые увидел в Сингапуре. Я немногое могу предложить тебе, я довольно беден. Но я сделаю для тебя все на свете, если ты мне позволишь, Сигна!
Она коротко вздохнула и посмотрела на него. Она и сама дрожала. Итак, он любит ее. И это было поистине чудесно, потому что она тоже любила его. Ведь она всегда любила его? На мгновение ее затуманенная память встревожила ее. Она сдвинула брови, пытаясь вспомнить что-то, но потом бросила попытки, отдавшись радости момента.
— Блэйк, милый! — ответила она. — Я тоже тебя люблю.
И после всех пережитых волнений, после ревности к Ивору восторг, испытанный Блэйком, чуть не лишил его чувств. Он прижал худенькое тело Сигны к своей груди, глядя ей в лицо сияющими серыми глазами.
— Сигна! — прошептал он. — Милая, любимая моя!
Их губы слились в долгом поцелуе, и Сигна чувствовала себя целиком и полностью любимой, и она тоже любила.
