Сигна снова проснулась, хотя все еще не окончательно. Рана на голове пульсировала болью, а разум был погружен в туман и мрак. Она то и дело хваталась за руку Паулины, как потерявшийся ребенок. Ей казалось, что она пробирается по аллее теней, призраков разума, мешающих ей увидеть свет.
— Это так ужасно. Я не могу вспомнить даже собственное имя, — извиняющимся голосом сказала она сестре.
— Со временем все вернется, милая, — ответила Паулина. — Не слишком переживай. Просто доверься мне. Ты — Сигна Мэнтон. Сигна, ты жила в Малайе вместе с отцом. Это ни о чем тебе не говорит?
— Абсолютно, — сказала Сигна. — Ты могла бы с тем же успехом сказать, что меня зовут Хильда Джонс.
— Что ж, это не так, ты — Сигна, моя младшая сестренка, — ответила Паула, смеясь и плача. — Как только ты немножко окрепнешь, тебя перевезут в отличную частную клинику на Уимпол-стрит, где мне когда-то вырезали аппендикс. Это замечательное место совсем не похоже на больничную палату.
Сигна протянула руку и дотронулась до щеки сестры. Она не помнила и не знала Паулину, которая рассказала ей, что танцует в балете под именем Паулы Владамир. Но что-то, какое-то неуловимое очарование, которое всегда тянуло к Паулине окружающих, притягивало теперь и Сигну, и она чувствовала себя увереннее и не так одиноко.
— Я тебе ужасно благодарна, — сказала она. — Я очень рада, что у меня есть такая сестра.
— А я рада, что у меня есть ты, очень-очень, — ответила Паулина, наклоняясь к Сигне, чтобы поцеловать ее в бледную щеку.
Она продолжала рассказывать Сигне о Сингапуре, об их отце, о множестве других вещей, которые, как она надеялась, могли бы затронуть какие-нибудь струны памяти в затуманенном мозгу Сигны, но все было напрасно. Разум Сигны продолжал оставаться пустым. Из-за травмы она полностью потеряла память. Доктор, занимавшийся Сигной, позже объяснил Паулине, что память ее сестры, вполне возможно, со временем восстановится. Скорее всего, именно так и будет. Однако все же признал, что шансы на то, что этого не произойдет, остаются.
Лишь один человек испытал безмерное облегчение, узнав, что Сигна потеряла память. Ивор Гардинер в тот же день после обеда встретился с Паулой. Зайдя в ее квартиру, он был сплошным комком нервов. Он безумно боялся, что Сигна все ей рассказала. Но одного взгляда Паулины — как обычно, теплого и приветливого — было достаточно, чтобы уверенность вернулась к нему.
— Все в порядке? Нашла свою младшую сестренку, любимая? — небрежно осведомился он.
