Она кивнула:
— Мама и отец не позвонят. Они думают, что мы у Мари-Луизы. Им даже и в голову не придет.
Я сказала:
— О, Симона, я так люблю своего Яна. Ты не думаешь, что мы плохо поступаем?
Она отрицательно покачала головой:
— Нет. Вы просто немножечко сошли с ума. Но стоит ли жить, если мы не можем хотя бы иногда быть сумасшедшими? Все войдет в норму, когда он на тебе женится. Что ж это за армия за такая, если офицер не может жениться, пока ему не исполнилось тридцать лет? Во Франции такой закон не сработал бы.
Я сказала:
— Все вовсе не так. Он, разумеется, может жениться. Просто в полку Яна это не приветствуется. А кроме того, его родители тоже не поддержали бы такого решения.
— Но неужели нельзя даже обручиться?
— Это невозможно. Он не хотел, чтобы я обещала ждать его. Ведь он вернется только через три года. Ян считает, что это несправедливо по отношению ко мне. Мы слишком молоды, жадны до удовольствий, оба слишком импульсивные. И связывать себя какими-либо обязательствами за тысячи и тысячи миль друг от друга просто глупо. Мы останемся просто друзьями и посмотрим, что жизнь приготовила нам. А что касается этой ночи… что ж, мы постараемся прожить ее так, словно она последняя в нашей жизни.
Последние слова Симоны несколько успокоили меня.
— Помнишь наш разговор в Лозанне? О несчастных браках. Например, как у моих отца и матери. Моя мать была безумно влюблена в нищего студента, и ее отец, то есть мой дед, насильно выдал маму замуж за папу, который по тем временам обладал неплохим состоянием. Он, конечно, очень милый человек, но они не ладят. Они ругаются с утра до вечера. А теперь вспомни про нашу общую знакомую Терезу. Она выходила замуж совершенно невинной девочкой. В первую брачную ночь у нее случился такой шок, от которого бедняжка не может опомниться до сих пор. Полагаю, кроме всего прочего, ты приобретешь полезный опыт. Не думаю, что ты пожалеешь об этом.
Я полностью с ней согласилась и сказала, что хочу, чтобы Ян стал моим первым мужчиной.
Разумеется, мне стоило быть более благоразумной, подумать о матери и об отце, но в этот день я ощущала себя совершенно безумной. Мне казалось, какая-то неведомая сила заставляет нас с Яном поступать именно так, а не иначе. Это что-то было сильнее нас.
Пока мы ехали в Ле-Туке, мы не смели даже поглядеть в глаза друг другу, но всю дорогу держались за руки. Светило яркое солнце, на деревьях уже проклевывались молодые листочки. Первые весенние цветы пропитали воздух своим ароматом.
