Все это заняло у меня некоторое время, и когда я снова спустилась вниз, то обнаружила, что безрадостная комната пуста, но из-за двери, которая вела в обычный бар, доносился голос Синклера, говорившего с барменом. Я догадалась, что он воспользовался возможностью купить себе еще одну порцию виски и выпить его в более располагающей обстановке.
Не желая оставаться в этом помещении, я вышла к машине, решив подождать его снаружи. Начался дождь, и рыночная площадь была мокрой и черной, как озеро, а в ней блестели оранжевые отражения уличных фонарей. Я поежилась от холода. У меня не хватало сил даже на то, чтобы достать сигарету и закурить. И тут вдруг я увидела, как открылась дверь «Краймонд Армз» и силуэт Синклера появился в луче света на пороге, а затем дверь захлопнулась и он пошел ко мне по лужам.
В руках у него была газета.
Он сел за руль «лотуса», захлопнул дверцу и просто сидел, тяжело дыша. От него пахло виски. Интересно, сколько он успел выпить, пока я была наверху и умывала лицо? Прошло несколько минут, а Синклер так и не пошевелился, как будто и не собирался заводить машину.
— Что-то не так? — спросила я.
Синклер не ответил. Он просто сидел, опустив глаза. В профиль его лицо казалось бледным, а тени от длинных густых ресниц ложились на скулы.
Я внезапно забеспокоилась.
— Синклер…
Он протянул мне газету. Я увидела, что это местные вечерние новости, которые он, скорее всего, захватил с барной стойки. Под светом уличных фонарей я стала просматривать заголовки статей. Вот тут рассказывалось об автобусной аварии, тут была фотография вновь избранного члена городского муниципалитета, вот колонка о какой-то девушке из Трамбо, которая добилась успеха в Новой Зеландии…
А затем я увидела крошечную заметку в нижнем углу страницы.
СМЕРТЬ ИЗВЕСТНОЙ ЛЫЖНИЦЫ
Тело мисс Тессы Фарадей было обнаружено вчера утром в ее лондонском доме на Кроули-корт. Мисс Фарадей, которой было 22, прошлой зимой выиграла чемпионат по горным лыжам среди женщин…
Шрифт затанцевал и расплылся перед моими глазами, и все померкло. Я закрыла глаза, словно для того, чтобы прогнать этот кошмар, но темнота не помогла — я знала, что мне не спастись от собственных мыслей. «Она сказала, что примет меры, — заявил мне Синклер. — Она знает жизнь. Она рассудительная девушка».
Я пробормотала:
— Но она же убила себя…
И открыла глаза. Синклер не пошевелился. Я словно со стороны услышала собственный голос:
— Ты знал, какие меры она собиралась принять?
