Отец нашел «Живую природу» Голдсмита совершенно случайно и принес книгу домой с победоносным видом, ибо это было не просто редкое издание, но и очень красивая вещь, которую переплел кожей предыдущий благородный владелец. В восторге от книги, желая поделиться своей радостью, отец первым делом принес находку в детскую — показать мне и Синклеру. Моя реакция, вероятно, разочаровала его. Я погладила кожаный переплет, взглянула на одну или две картинки с азиатскими слонами, а затем вернулась к головоломке, над которой корпела.
Но Синклер отреагировал совсем иначе. Ему в этой книге понравилось все: старинный шрифт, толстые страницы, гравюры, детали крошечных рисунков. Ему нравились запах и мраморная бумага форзацев, а также приятная тяжесть большого старого фолианта.
Прибавление такого трофея к коллекции моего отца, казалось, заслуживало особого рода церемонии. Он отправился за одним из своих экслибрисов — табличкой с выгравированными на ней инициалами, увитыми декоративными растениями, — и торжественно перенес его на мраморный форзац «Живой природы» Голдсмита. Мы с Синклером наблюдали за этим действом в полнейшей тишине, а когда отец закончил, я восхищенно ахнула. Все было выполнено очень аккуратно и наглядно доказывало, не оставляя даже тени сомнения, что книга теперь принадлежит моему отцу.
Затем «Живую природу» отнесли вниз и положили на столик в гостиной рядом с журналами и ежедневными газетами, где книгой могли восхищаться, где можно было подержать ее в руках и пролистать. Заговорили о ней дня через два или три, когда отец понял, что она исчезла.
Сначала никто не придал этому значения. Все подумали, что «Живую природу» Голдсмита просто куда-то перенесли. Вероятно, взяли посмотреть и забыли вернуть на место. Но проходили дни, а книга так и не появлялась. Отец начал задавать вопросы, но ответом ему были лишь недоуменные взгляды. Бабушка неустанно искала книгу, но тоже тщетно.
Затем к поискам подключили и меня с Синклером. Нас спросили, не видели ли мы книгу. Но мы, разумеется, не видели ее, что и сказали, и в нашей невиновности никто не усомнился. Моя мама сказала: «Возможно, это вор…», но бабушка отнеслась к этому предположению с насмешкой. Какой вор не обратит внимания на серебро эпохи Георгов и довольствуется только кражей старой книги? Бабушка утверждала, что «Живую природу» Голдсмита просто засунули куда-то и рано или поздно она обязательно найдется. Как и любая сенсация, таинственная пропажа книги вскоре была забыта. Книга так и не нашлась.
