— Я… — Кинселла изобразила нерешительность.
— Моя мать только что прилетела из Англии, — добавил он. — Я подумал, что мы можем сделать ее первый вечер здесь необыкновенным.
— А госпожа Ордонис?
Антон не поправил ее.
— Не будем пока ее трогать, хорошо? — предложил он таким интимным голосом, что Кинселла слегка покраснела.
— Я пойду с большим удовольствием… спасибо, — согласилась она.
Она думает, что наконец-то заполучила себе своего мужчину. Она думает, что его мать тоже на ее стороне. Она думает, что войдет в узкий круг семьи, и птица счастья теперь в ее руках. Но как она ошибается…
Ярко-красное платье действительно шло ей, пришлось признать Кристине. Материя мягко повторяла изгибы ее тела и открывала стройные длинные ноги. Тот факт, что Кристина не примерила в магазине ни одного наряда, которые для нее выбрал Луис, говорил о его безупречном вкусе и глазомере.
Платье очень сексуальное, решила Кристина, рассматривая себя в большое зеркало. Фальшивые бриллианты ее матери сверкали в ушах и на ее шее. Кристина собрала волосы, потому что знала, что Луису так не понравится, но потом пошла на компромисс, разрешив нескольким прядям свободно спадать на шею и лицо. Ее макияж был вечерним, ярким, в тон платью.
— Вот теперь эта женщина — настоящая Кристина Маркес, — одобрительно произнес низкий голос.
Кристина от неожиданности ахнула и так быстро повернулась на шпильках, что едва не потеряла равновесие. Луис наблюдал за ней, прислонившись к косяку двери. На нем был черный вечерний костюм и белая рубашка. В этом сдержанном изяществе Луиса было столько мужественности и сексуальности, что Кристина покраснела.
— Я уже начал думать, что она откажется от всего, — продолжил он тем же ленивым тоном. — Но вот полюбуйтесь на нее, она необыкновенно красива и сексуальна в своем новом наряде, и ей все это нравится.
Кристина посмотрела на него вызывающе.
— Даже viuvadeОрдонис нравится одеться по случаю, — ответила она.
Его лицо приняло серьезное выражение.
— Ты просила меня никогда не произносить эту фамилию. Так не произноси ее сама.
Антон подошел к ней и, подняв руку, подцепил указательным пальцем ее сережку, а потом, оставив ее раскачиваться, дотронулся до ожерелья.
— Бриллианты? — промурлыкал Антон.
— Они принадлежали моей матери, — ответила Кристина, так и не смея признаться, что это фальшивка.
— А, — только и произнес он в ответ и убрал руку, оставив Кристину гадать, сорвал бы он их, если бы узнал, что это был подарок Васко.
