Мэри родила ему сына. Джону — так назвали мальчика — уже девять лет, когда его отец узнает о вспыхнувшей в Париже революции. Газета помещает панические статьи, и в течение нескольких месяцев «высшие круги» Лондона охвачены беспокойством. Побаиваются, что мятежный дух может охватить и другие европейские страны, и, хотя жителям «островов» эта опасность, пожалуй, не грозит, английским коммерсантам никак не безразлично, смогут ли они по-прежнему посылать свои товары в страны, над которыми, по их мнению, нависла угроза революции; не одного лондонского судовладельца волнует в эти дни вопрос, будут ли его восемь или десять торговых судов приносить такую же прибыль, как и прежде.
Шестнадцати лет Джон поступает учеником к купцу. Он чувствует склонность к коммерческой деятельности, прилежно учится, и через несколько лет хозяин уже начинает давать ему ответственные поручения.
Проходят годы.
Директор Калькуттского ботанического сада Вильям Роксберг, познакомившийся в 1798 году с индийским каучуком, узнал от одного старого индийца, что туземцы Индостана с незапамятных времен добывают это упругое, эластичное вещество из млечного сока смоковницы, изготавливают из него факелы или обмазывают им плетеные сосуды, в которых они хранят жидкости.
Роксберг предпринял экспедицию в джунгли Юго-Восточной Азии и открыл там четыре вида фикусов, не известных до того времени в Европе, в том числе ост-индский вид (Ficus elastica) с мощными, вздымающимися над землей досковидными корнями и баньян (Ficus indica), который сначала паразитирует на других деревьях, но очень быстро заглушает их, выпускает со своих горизонтально распростертых ветвей длинные воздушные корни, уходящие в землю и превращающиеся в новые стволы, и таким образом разрастается во все стороны, пока не образует наконец целого леса.
Благодаря Роксбергу оба дерева-гиганта нашли промышленное применение.
Из их латекса стали добывать ассамский каучук, за которым вскоре в разных районах Юго-Восточной Азии появились сорта «Борнео», «Рангун», «Сингапур», «Пенанг» и «Ява».
Первые изделия из ассамского каучука появились на Лондонском рынке в 1818 году.
После смерти матери Джон сам управляет галантерейным магазином в центре Лондона. Ему уже тридцать шесть лет, он женат и живет вместе со своей супругой и одиннадцатилетним Биллом в доме отца. Годы словно потеряли власть над Пьером Даллье, с тех пор как наступил новый век и целеустремленный анализ восторжествовал над бессистемной теорией флогистона. Правда, голова его покрылась сединой, а жизненные невзгоды и постоянное умственное напряжение оставили следы на его лице. Но, несмотря на свои семьдесят шесть лет, он ходит не сутулясь, любит подолгу гулять по улицам, регулярно посещает собрания Королевского общества по распространению естественнонаучных знаний, ветераном которого является, а осенью, когда начинают собирать фрукты в саду, без видимого усилия вскидывает на плечо полные корзины и несет их в дом.
