— Чудо природы! — воскликнул Кондамин.
Хранитель архива, монах-бенедиктинец с изможденным лицом, помогавший ему искать сообщения о реке, как он заявил, никогда не слыхал, чтобы со времени открытия Амазонки какому-нибудь белому снова удалось спуститься по ней до самого устья.
Кондамин рассматривал карту малоизвестной части света, которая вот уже столетие называлась Америкой и состояла из двух больших массивов суши, соединенных между собой извилистым, суживающимся к югу перешейком. Кондамина интересовал южный массив. Из карты явствовало, что его западное побережье защищено от моря горными цепями, за которыми к востоку простирались сплошные леса.
Очевидно, через эти края и протекала Амазонка со своими притоками. А воронкообразное углубление в северо-восточном побережье? Может быть, это и есть устье таинственной реки?
Несколько месяцев Кондамин посвятил изучению материалов о Перу — стране, в горах которой, по-видимому, следовало искать еще не открытые истоки Великой реки. Даже приняв приглашение в Париж, в Королевскую академию наук, и занимаясь сложными проблемами астрономии и математики, он находил время пополнять свои географические записи.
Когда весной 1734 года началось комплектование знаменитой французской экспедиции для измерения дуги меридиана, данные которой позволили уточнить форму Земли, Академия поручила Кондамину вместе с Пьером Бугером и Годеном руководить ею. Он активно включился в подготовительные работы, и в следующем году участники экспедиции в осеннюю штормовую погоду вышли из Марселя на быстроходном паруснике; через несколько недель они благополучно пересекли Атлантический океан и прибыли в гавань Картахены.
Здесь измерительные инструменты и прочее оборудование погрузили на мулов, закупили продовольствие, которое также навьючили на мулов. И вот однажды утром члены экспедиции верхом на мулах в сопровождении индейцев-погонщиков двинулись к горам Новой Гренады. Прошли месяцы, прежде чем они добрались до Перу; здесь — точно на линии экватора — расположились лагерем и с помощью секстанта определили пункт, где была вбита в каменистую почву первая веха.
Началась работа с компасом, астролябией, мерными лентами, измерительными рейками и вехами. Каждый день лагерь передвигался по восьмидесятому меридиану все дальше на юг[2]. В полдень солнце так палило, что казалось, расплавятся камни. По ночам температура часто резко падала, с горных вершин дул холодный ветер, и люди мерзли в своих палатках.
