Рамиресу приходится несколько раз громко звать Педро, прежде чем тот, отодвинув полог, входит в палатку. Увидев Туахалу, он пугается.
— Это дурная болезнь, господин!
Рамирес смотрит на него. Переводит взгляд на Туахалу, потом опять на Педро. Тот выпаливает:
— Пойду поищу его. Оно поможет!
— Ты знаешь лекарство?
— Есть такое дерево. В коре его волшебная сила, она изгоняет злых духов…
Вскоре он возвращается с кусками красноватой коры и охапкой хвороста. Бросает все на землю, вытаскивает железный котел, в котором обычно варит мясо для Рамиреса, снова уходит и через некоторое время приносит в котле воды. Убегает в третий раз — на поляну за огнем. Кладет пылающую головешку между камнями перед входом в палатку, накладывает сверху хворосту, раздувает костер, пока он не разгорается ярким пламенем, и ставит котел на камни.
— Ваша милость!
Лишь на вторичный оклик Рамирес поднимает голову.
— Ну что? Поможет твоя кора?
— Лихорадка пройдет, ваша милость, но Туахала все равно умрет этой ночью.
— Что ты там еще городишь?
— Генерал только что послал солдат и индейцев в деревню. Они будут надрезать деревья с желтыми цветками. Они скажут вождю, что белый начальник согласен отдать ему пленную.
— Ты сам видел, как они пошли туда?
Педро молча кивает. Глаза его широко раскрыты, в них светится ужас. Он говорит:
— Зуме Топана ждет жертвы.
— Кто?
— Могучий лесной дух, господин!
— Чепуха!
Педро шепчет:
— Об этом нельзя говорить вслух. Он все слышит, он может сжечь человеку сердце.
— Да ты рехнулся!
— Омагуа прогневали его. Теперь одноглазый будет метать гром! Ему нужна жертва!
Рамирес все еще ничего не понимает. Тогда Педро тихо произносит:
— Туахала…
Рамирес одним прыжком оказывается подле него.
— Врешь!
Педро отшатывается.
— Негодяй!
Бедняга вырывается от Рамиреса, отползает в угол палатки и закрывает лицо руками.
Рамирес выскакивает и несется к палатке генерала.
Разгневанный Писарро отмахивается от него.
— И вы верите в этих духов! Вы становитесь посмешищем, лейтенант!
— Но ведь индеец не лжет!
— Так, значит, он сошел с ума!
— Ваша милость!
— Молчать! — кричит разъяренный генерал. Рамирес плетется обратно.
В палатке долго царит тишина. На просеке звенят топоры, в лесу кричат обезьяны, с ложа, выстланного мхом, доносятся стоны больной.
Педро собирает кусочки коры и бросает их в котел; они начинают танцевать на воде, словно лодки, попавшие в водоворот. Через некоторое время Педро зачерпывает ковшом немного бурлящей жидкости. Рамирес помогает приподнять Туахалу. С трудом, поминутно останавливаясь, она маленькими глотками пьет отвар. Наконец чаша пуста. Рамирес опускает девушку на постель и обращается к Педро.
