Он влетел как ураган в комнату, оставил её у кровати и развернулся в другую сторону.
- Я скоро вернусь, - крикнул он, скрываясь за маленькой дверью в углу комнаты.
Не совсем понимая, что произошло, Лина повертела головой, осматривая спальню царя. Здесь она была впервые, и эта комната не была похожа на остальные помещения дворца - она была тёмной. Больше гостевой раза в три, чёрный мраморный пол был потрясающе красив, серебристые стены с белёсыми и золотистыми фресками, два больших массивных каменных стола слева от входа и огромная чёрная кровать посередине. Логово страшного воина, ничего не скажешь.
Но Лина не успела толком осмотреться, как Максимилиан влетел в комнату весь мокрый и в одной набедренной повязке.
- А почему ты всё ещё одета? - он резко притянул её и начал быстро раздевать. - У нас мало времени.
Через мгновение она уже стояла полностью обнажённой.
- Мало?
Он подхватил девушку на руки, позволяя обнять его торс ногами.
- Да, в полдень у меня военный совет, - прошептал полководец, нежно, но настойчиво целуя её шею.
Глава 4
Максимилиан проснулся за час до полудня. Лина лежала рядом, уткнувшись в его плечо, и согревала своим нежным дыханием кожу. Её маленькая ручка, лежавшая на груди полководца, сжалась, как будто почувствовав, что он собирается вставать. Максимилиан улыбнулся этому странному жесту, она ещё спала, это было видно совершенно точно, но уже инстинктивно не хотела отпускать его.
Странная женщина. Сильная, самовольная, дерзкая. Максимилиану приходилось видеть женщин воительниц, но Лина была другой, она была маленькой и хрупкой, и совсем не производила впечатление грозного противника. Посланница Афины... Греция должна стать великой... как бы он этого хотел, но опытный глаз полководца видел, что римская армия развивается слишком быстро и захватывает новые территории удивительно легко... да и персы сейчас сильны как никогда.
Он аккуратно вытащил из-под неё руку, ощущая на своей коже сладкий аромат девушки, и начал быстро одеваться. Нужно было ещё успеть поговорить с Тиграном, у него были какие-то опасения по поводу плана сражения под Митавой, и он хотел сказать их лично, до военного совета.
Максимилиан оглянулся, золотые волосы Лины рассыпались по подушке, а мягкие губки чуть приоткрылись. Она казалась невероятно беззащитной, укуталась в тонкое одеяло, словно в кокон, и только маленькая ножка выглядывала из под белой ткани.
Максимилиан подошёл и коснулся её щеки.
