Вудс Бун завтракал пять дней в неделю за одним и тем же столиком в одном и том же кафе в центре города с одной и той же компанией друзей в одно и то же время — 07.00. Поэтому Тео редко видел отца с утра. Мать быстро клевала его в щеку, когда была еще в халате, и они обменивались пожеланиями доброго утра и обсуждали, как кто спал. Марселла, когда ей не требовалось бежать в суд, посвящала первые часы утра пятницы уходу за собой. Прическа, маникюр, педикюр. Как профессионал она серьезно относилась к собственной внешности. Ее супруг беспокоился о своей куда меньше.
— Никаких новостей об Эйприл, — сообщила миссис Бун. Маленький телевизор рядом с микроволновой печью был выключен.
— Что это значит? — спросил Тео, присаживаясь.
Судья стоял рядом с плитой, настолько близко к сосискам, насколько мог подобраться.
— Это ничего не значит, по крайней мере сейчас, — сказала она, поставив перед Тео тарелку: стопка маленьких круглых блинов, три сосиски и стакан молока.
— Спасибо, мам. Это потрясающе. Как насчет Судьи?
— Разумеется, — ответила она, поставив маленькую тарелку перед собакой. Тоже с блинами и сосисками. — Налетай. — Она села на свое место и посмотрела на обильный завтрак сына. Сама Марселла потягивала кофе.
У Тео не было выбора, кроме как уплетать ее стряпню так, словно он умирал от голода. Проглотив пару кусочков, он сказал:
— Вкусно, мам.
— Я подумала, тебе захочется чего-нибудь вкусненького сегодня утром.
— Спасибо.
После паузы, во время которой внимательно за ним наблюдала, мама поинтересовалась:
— Тео, у тебя все в порядке? То есть я понимаю, что это просто ужасно, но как ты это переживаешь?
Жевать было легче, чем разговаривать. Тео не мог ответить. Как можно описать чувства, когда твоего близкого друга похитили и, вероятно, бросили в реку? Как выразить грусть, если этот друг был заброшенным ребенком из странной семьи с чудаковатыми родителями, ребенком, у которого и шансов избежать неприятностей особенно не было?
Тео продолжал жевать. Когда больше невозможно было молчать, он почти промычал:
— У меня все в порядке, мам.
Это была неправда, но в то мгновение ничего получше он придумать не мог.
— Хочешь об этом поговорить?
Идеальный вопрос. Тео покачал головой и сказал:
— Нет, не хочу. От этого будет только хуже.
Мама улыбнулась:
— Ладно, я понимаю.
Через пятнадцать минут Тео, почесав голову Судье, вскочил на велосипед и попрощался, а затем промчался по подъездной аллее домика Бунов и выехал на Маллард-лейн.
