Пока они ехали по Страттенбергу в предрассветной темноте, Тео мог думать только об Эйприл и неурядицах в ее семье, о вечно воюющих родителях, о попадающих в самые непростые ситуации брате и сестре, которые сбежали из дому, как только достигли подходящего возраста. Эйприл была младшей из трех детей, рожденных двумя людьми, которым вообще не следовало заводить семью. И мать и отец в этой семейке были сумасшедшими, по словам самой Эйприл, и Тео, конечно, с ней соглашался. Обоих признавали виновными в хранении наркотиков. Ее мать держала коз на маленькой ферме за пределами города и делала сыр, плохой сыр, по мнению Тео. Она развозила его по городу в переделанном автокатафалке, выкрашенном в ярко-желтый цвет, причем на переднем сиденье всегда красовалась ручная паукообразная обезьяна. Отец Эйприл был стареющим хиппи, который до сих пор играл в никудышной гаражной группе вместе с другими развалинами, так и не повзрослевшими с восьмидесятых годов прошлого века. У него не было нормальной работы, и он часто пропадал неделями. Финниморы постоянно жили раздельно, и разговоры о разводе всегда витали в воздухе.
Эйприл доверяла Тео и рассказывала ему то, что он клялся никогда никому не повторять.
Дом Финниморов принадлежал какому-то другому человеку, и это съемное жилье Эйприл ненавидела, поскольку ее родители не желали содержать его в приличном состоянии. Дом находился в более старой части Страттенберга, на тенистой улице, вдоль которой тянулись другие здания послевоенной постройки, знававшие и лучшие дни. Тео был там только один раз на отнюдь не удачном празднике в честь дня рождения Эйприл, который устроила ее мать два года назад. Большинство приглашенных детей не пришли, потому что родители им запретили. Такова уж была репутация семьи Финнимор.
На подъездной аллее стояли две полицейские машины, когда прибыли Буны. На другой стороне улицы соседи, наблюдая за происходящим, высыпали на веранды.
Миссис Финнимор (ее звали Мэй, и детям она дала имена Эйприл, Марч и Август[1]) сидела в гостиной на диване и разговаривала с полицейским в форме, когда вошли Буны. Она явно чувствовала себя неловко. Все быстро представились друг другу. Мистер Бун никогда не встречал ее.
— Тео! — весьма эффектно воскликнула миссис Финнимор. — Кто-то забрал нашу Эйприл!
В следующее мгновение она разразилась слезами и потянулась обнять Тео. Он вовсе не хотел, чтобы его обнимали, но не отстранился из уважения. Как всегда, она была одета в нечто бесформенное и свободное, больше напоминавшее палатку, чем платье, светло-коричневого цвета, сшитое, судя по всему, из мешковины. Ее длинные седеющие волосы были туго стянуты в конский хвост. Как бы безумна ни была, она всегда поражала Тео своей красотой. Миссис Финнимор не прилагала ни малейших усилий, чтобы выглядеть привлекательно — в отличие от его матери, — но настоящую красоту не скроешь. Еще она была очень творческой личностью, любила рисовать и занималась гончарным делом помимо приготовления козьего сыра, конечно. Эйприл унаследовала хорошие гены — красивые глаза и любовь к искусству.
