Тонуть в ней было в высшей степени приятно.
…Таилег просидел у воды три часа подряд, но смог поймать лишь две тощие рыбешки. Как говорил Леглар, будешь выглядеть в соответствии со способностями. Как в воду смотрел… Он научился экономить «горючие» бруски: достаточно было отломить кусочек, счистить с него парафин — и огонь разгорался. Остаток можно было прятать назад. Такими темпами он сожжет все топливо дней через двадцать. Что делать дальше — одному Эзоксу известно.
И Палнор в теперешнем положении был ему не помощник (Таилег торопливо сделал священный знак, чтобы чутко слышащий бог воров ненароком не оскорбился). К чему умение скрываться от взглядов и обезвреживать ловушки? Чем ему поможет ловкость рук? По потолку идти некуда. Ни деревяшки, ничего, что можно было бы использовать в качестве плавательного пузыря. Да и вода холодна как лед — долго в ней не выдержать…
Но сидение на месте и вовсе не придавало уверенности — и он шел вперед.
Целый день (насколько он мог судить, ибо не располагал таким невероятным богатством, как хронометр) тянулся без всяких событий. То ли все его видения были вызваны каким-нибудь отравлением, то ли просто судьба в тот день не нашла лучшей игрушки — но теперь, не считая ночного зрения, он ощущал себя никчемным и никому не нужным.
Он закончил обгладывать последнюю рыбью косточку, когда рука опустилась ему на плечо и хрипловатый голос пропел на Нижнем Тален:
— Ты мертв.
Таилег медленно, бесконечно медленно повернул голову и уставился в спокойные желтые глаза Тамле.
Рептилия была безоружна, но почему-то не казалась безвредной.
Похоже, что перемирие кончилось, подумал он и расслабил мускулы. Интересно, сумеет ли он дотянуться до оружия прежде, чем три массивных когтя оторвут ему голову?
Рептилия отступила на шаг и указала рукой куда-то за спину. Выждала, смотря прямо ему в глаза, и удалилась в указанном направлении.
Таилег сглотнул горькую слюну, которой наполнился его рот, и на негнущихся ногах направился следом. Странно, ведь теперь, казалось, ничто не могло его напугать. Однако два простых слова на родном языке совершенно обезоружили его…
Рептилия обернулась и остановилась, ожидая его. Дальше они шли бок о бок. Надо будет спросить, почему от нее пахнет полынью, подумал юноша ни с того ни с сего. Мозг был пугающе чист. Интересно, куда его ведут? На алтарь, торжественно принести в жертву их злобному богу? Мурашки поползли по спине Таилега, но — странное дело — он продолжал шагать, словно одурманенный.
