Я видел на полигоне «Прыгунов» – двуногие бронированные махины, оснащенные тяжелым оружием, – и видел кусок провода, которым размахивал Тайт. Наверное, это действительно была замечательная находка.
– Башню разрушил «Прыгун»? – спросил Квоттербек.
Тайтэнд подумал немного.
– Я думаю, что тот, кто был в башне, разрушил «Прыгуна», – не очень уверенно сказал он. – Хотя это и странно. Видели, как повреждена кладка? «Прыгун» обрушился на нее. Значит, либо погиб пилот, либо машине перерезали сухожилия.
Он завертел головой.
– Здесь кто-нибудь живет? Наверняка чертовы аборигены потом растащили его на кастрюли.
– Кого? – спросил я, чтобы просто послушать, каким спокойным бывает Тайтэнд, но он моментально вскипел.
– Кого-кого! Пилота, конечно же! Из него получились отличные котелки. А «Прыгуна» похоронили и теперь носят на его могилу мертвых голубей во славу бога Аттама.
Мне пришлось смолчать. Интересно, думал я, почему, когда Тайтэнд нарывается на грубость, это называется боевым духом, а когда я радуюсь – недопустимыми эмоциями… Ведь чем-то похоже.
Лайнмен позади глухо закашлял.
– Раннинг, – Тайт даже оббежал меня сбоку, – а ты такой умный не от Эбы ли…
Я посмотрел в его треугольное рыжеватое лицо и развернул автомат, легко представив, как бью его прикладом точно в переносицу и как он воет и скулит.
– Задачка, – сказал Квоттербек, не оборачиваясь. – В башне Лайнмен, Тайтэнд и Раннинг. Их атакует «Прыгун», пилот которого болеет за Луну. Время на решение задачки – три минуты.
– А где Квоттербек? – откашлявшись, спросил Лайн.
– А его в условиях задачи нет. Время пошло.
Я всю голову сломал, пытаясь представить, чем в такой ситуации может быть полезен Раннинг, и додумался только до идеи убежать с Солнцем. Но что делать дальше? Без команды Солнце не дотащишь. Это проигрыш, притом позорный…
Три минуты мы шли тише тихого, только Лайнмен дышал тяжело, с какими-то хрипами и бульканиями, но тоже явно раздумывал.
Честно говоря, меньше всего я полагался на его идеи – не верилось мне, что в круглой его голове могут вариться полезные мысли. И глаза у него были пустоватые. Квоттербек потом как-то поправил – это называется «добрые», балбес, – но по мне, так пустоватые, слишком чистые, что ли… Как вода в бассейне.
Три минуты истекли. Тайт хмурился, собирая подвижную кожу на лбу складками.
Он был похож на школьника, который изо всех сил делает вид, что выучил урок. Его первым и спросил Квоттербек.
– Значит, так, – сказал Тайт, присел на корточки и начертал пальцем на песчаной дорожке какую-то схему. – Я бы мог заминировать башню, но это конец игры. Можно попытаться с автомата перебить ему дыхание. Дыхательные трубки прямо под кабиной пилота, он будет переть напрямик, и их постоянно будет видно, но у меня обоймы не хватит, чтобы защиту раздолбать.
