Р. Люксембург придает особое значение тому истолкованию схем расширенного воспроизводства Маркса, которое дано было Туган-Барановским в его теории накопления. Эту теорию Туган-Барановского она выдвигает в качестве пугала против схем расширенного воспроизводства Маркса. Между тем схемы Туган-Барановского имеют лишь формальное сходство со схемами Маркса, в корне противореча им по существу. Схемы Маркса, являясь иллюстрацией его экономического исследования, не только не абстрагируются от противоречия между производством и потреблением, но, как мы убедились выше, включают это противоречие. Наоборот, у Туган-Барановского связь между производством и потреблением оказывается по существу разорванной. Строя схемы, в которых потребление систематически падает, и доказывая на этом основании возможность реализации при любом сокращении потребления, Туган-Барановский лишает схемы всякого социального содержания. В то время как схемы Маркса являются содержательным и абстракциями, отражающими имманентные соотношения воспроизводства и обращения общественного капитала, — схемы Туган-Барановского являются пустыми и бессодержательными абстракциями, арифметическими упражнениями, не имеющими никакого отношения к действительности капиталистического хозяйства.
Поскольку капиталистическое хозяйство характеризуется противоречием между производством и потреблением, и рост богатства правящих классов сопровождается в нем ростом народной нищеты, оно удовлетворяет общественные потребности в весьма ограниченной и понижающейся степени. Однако и в капиталистическом хозяйстве производство средств производства необходимо связано с производством предметов потребления и служит в конечном счете именно этому производству. Поэтому личное потребление образует и в капиталистическом хозяйстве базис воспроизводства в целом. Из того обстоятельства, что этот базис является весьма узким, отнюдь не вытекает однако возможность абстрагирования от потребления, от связи между производством и потреблением, от противоречия между ними. Вместе с тем отсюда не вытекает невозможность расширенного воспроизводства в капиталистическом хозяйстве.
«Это противоречие, — заявляет Ленин, — не означает невозможности капитализма, но оно означает необходимость превращения в высшую форму: чем сильнее становится это противоречие, тем дальше развиваются как объективные условия этого превращения, так и субъективные условия, т. е. сознание противоречия работниками»
