Карен удивленно на него посмотрел.
– Нет, нельзя. Необходимо выяснить, действительно ли она тут, и, кстати, она может что-то знать… Короче говоря, вы ждите меня тут.
Я пойду один.
– Нет уж! – перебил его Леха. – У тебя нет привычки к Тягомотине. Она тебе так мозги закомпостирует, что… Нет, я пойду с тобой.
– Лучше мы все пойдем. Когда нас много будет…
– Черт с вами, – махнул рукой Карен, – пошли. Только в подъезд заходить по одному.
Так они и поступили.
Поднялись на третий этаж. На площадке было две двери. У одной имелось несколько звонков. Ясно, что коммуналка. А вторая дверь была обита довольно приличной светло-коричневой искусственной кожей.
– Вряд ли она в коммуналке прячется, – тихо заметил Гошка.
– Думаю, ты прав, хотя… – Карен задумался. – Нет, ребята, все-таки я пойду один. – Он вытащил из кармана свое липовое удостоверение. – Если люди вас увидят, могут не понять…
– Хорошо, – согласилась Маня.
Гошка с Лехой тоже не стали спорить, только пожали плечами, дескать, делай, что хочешь…
Они спустились на полпролета. А Карен позвонил в квартиру, которую они сочли отдельной. За светло-коричневой дверью послышалась какая-то возня. Карен позвонил еще раз. Наконец раздался старческий голос:
– Кого там черт принес?
– Откройте, милиция! – не слишком громко сказал Карен.
– Чего? Не слышу, повторите!
– Скажите, Надя тут живет? – сказал Карен.
– Кто нужен?
– Надя!
Настаивать на том, что он из милиции, Карен не стал.
Дверь вдруг приоткрылась. Выглянула старуха в байковом халате.
– Какая тебе Надя нужна? Журавлева?
– Нет, не Журавлева, а Журкевич! – ослепительно улыбнулся старухе Карен.
– Таких не знаю. А Журавлева-то Надька померла! Уж почитай два года, как померла.
– Извините, я, видимо, ошибся…
– Значит, ты не к Надьке пришел?
– Я пришел именно к Наде, но не к Журавлевой… Извините.
Карен уже собрался уйти, но старуха спросила:
– А на кой она тебе понадобилась-то, Надька?
– Мне понадобилась совсем другая Надя.
– Не Журавлева?
– Нет, я же вам русским языком говорю, не Журавлева! – вышел из себя Карен.
– А какая?
– Журкевич.
– А ты не путаешь?
– Я? Нет, я не путаю. Извините, мне пора!
– Обожди, как ты сказал, жур… жур…
– Журкевич.
– Нет, я таких не знаю.
– Я уже понял! – простонал Карен и ринулся вверх по лестнице подальше от приставучей и до ужаса бестолковой старухи.
Гошка, Маня и Леха помирали со смеху.
Едва старуха ушла к себе, они тоже ринулись вверх. На четвертом этаже обе двери выглядели вполне ухоженно. Карен сделал ребятам знак оставаться на ступеньках, а сам шагнул к правой двери. Но в этот момент открылась дверь слева, и оттуда вышла Тягомотина.
