Кэтрин молчала. Зато Донован, которого она все же сумела вывести из себя, бросал ей в лицо все новые и новые слова:
— Уже обещана награда за поимку убийцы: пять тысяч крон за любые сведения, которые помогли бы его найти. Вы еще не поняли, в чьем королевстве вы теперь проживаете, сударыня? Или вас что-то не устраивает, не таких вестей вы хотели? Соберется парламент, и те, кто был верен королю, получат заслуженные почести. Земли, титулы… жен! Вам все понятно, или мне выразиться более ясно?
Кэтрин побледнела, ибо слишком хорошо понимала, о чем идет речь. Но ошеломление прошло так же быстро, как наступило, и ярость в ее душе сменилась ледяным спокойствием.
— Вы рассчитываете заполучить меня в качестве трофея. Напрасно. Я скорее умру.
Донован широко усмехнулся, довольный тем, что наконец сумел задеть за живое эту не в меру языкастую красавицу.
— Успокойтесь, сударыня. Пока еще ничего не решено и никто не обрекает вас на такую почетную участь. Спокойной ночи.
С этими словами он, поклонившись, удалился; вслед за ним вывели Эрика.
— Будь ты проклят! Будь ты проклят! — в отчаянии проговорила девушка.
Затем, вспомнив, что она не одна в комнате, Кэтрин повернулась к Эндрю и сестре.
Ни у кого из них больше не оставалось сомнений: Джеми-младший, он же Яков IV, отныне король Шотландии, но каждому из присутствующих эта новость сулила совершенно разное.
Эндрю начал привыкать к неспокойной тишине, оставшегося без хозяина, дома. Ему выделили комнату, примыкавшую к спальням Энн и Кэтрин; впрочем, смежные двери были предусмотрительно заколочены. И первую ночь, проведенную под кровом Мак-Леодов, он на удивление себе даже поспал — вещь непростая, когда знаешь, что она в двух шагах, за стеной. Энн, красавица Энн! Как хотелось ему утешить и успокоить се! Он сам себя не понимал; ни одна женщина не производила на него такого впечатления.
Ночь напролет он слышал ее шаги за дверью; впрочем, точно такие же звуки доносились из комнаты Кэтрин.
Все, что он мог сделать в создавшейся ситуации, — позаботиться о их безопасности, и сестры прекрасно осознавали это.
«Король умер, да здравствует король!» — этим возгласом из века в век поминали старого и восславляли нового монарха. Зная обычай, горожане ждали дня, когда на носилках пронесут накрытый черным балдахином гроб Якова III и бывший монарх проделает свой последний путь в Кэмбускеннетское аббатство, место захоронения шотландских королей.
В тон общему настроению небо в этот день разразилось нескончаемым проливным дождем. Капли воды били по стеклам и стенам, стекали с подоконников и крыш, сливались в бурные ручьи и растекались гигантскими лужами на грязных улицах. Над сумрачным городом разносился неумолчный звон колоколов.
