- А прыжок на мадридский бульвар - это вам как засчитано?
Лейтенант Паланкар, маленький, плотный, с озорными глазами, отвечает тихо и с лукавинкой:
- Как хотите, так и считайте. Конечно, с меня причитается разбитая машина. И я за нее отвечаю. И я ведь, по правде говоря, и сам колебался, прыгать ли. Для хорошего бойца чести мало, если выпрыгнешь из самолета, пока его можно еще хоть как-нибудь пользовать. Это вот у итальянцев, у "фиатов", такая манера: только к их куче подойдешь, только обстреляешь - и уже хаос, дым, сплошные парашюты. А тут была большая драка, и мне перебили тросы. Машина совсем потеряла управление. Я все-таки пробовал ее спасти. Даже на двухстах пятидесяти метрах привстал, отвалился влево и старался как-нибудь держаться на боку. Но ничего не вышло. Тогда, метрах уже на восьмидесяти, решил бросить самолет. Если, думаю, буду жить, рассчитаюсь. Прыгнул - и несет меня прямо на крыши. А у меня голова хоть и крепкая, но не крепче мадридских каменных домов. Хорошо еще, что ветер в нашу сторону: при такой тесноте тебя может ветром посадить к фашистам. Опускаюсь и думаю: мыслимо ли быть таким счастливцем, чтобы, например, спрыгнуть на арену для боя быков... Конечно, таких случаев не бывает. Но вдруг подо мной обнаруживается бульвар Кастельяна. Тот самый, на котором я столько вздыхал по сеньоритам... Ну, спрыгнул на тротуар. Самое страшное оказалось здесь. Меня мадридцы почти задушили от радости. Всю куртку изорвали. А за машину я понемногу рассчитываюсь и даже с процентами: четыре "хейнкеля" уже сбил, бог даст, собьем еще что-нибудь подходящее.
- А как сбили знаменитого "Белого голубя"?
Вместо ответа Паланкар вдруг пускается бежать, на ходу подтягивая пояс. Все время разговора он одним ухом прислушивался к телефону в палатке, и телефон зазвонил. Дежурный по аэродрому подает сигнал: "Все на Мадрид". Затем происходит нечто молниеносное. В четыре минуты двенадцать секунд целый отряд заводится, взлетает и в воздухе пристраивается к ведущему Паланкару. Рев моторов еще звенит в ушах, а истребители уже исчезли. Соединившись с другими отрядами с других аэродромов, они еще через пять минут вступят в бой с врагом.
Нестерпимо это ожидание. Уже целых сорок минут прошло. Значит, схватка большая и серьезная.
Наконец, звонят из Мадрида, с наблюдательного пункта. Большая победа. Республиканцы сбили шесть германских истребителей. Все упали на правительственную территорию. Конец донесения трудно слышать - на аэродром с радостным рокотом возвращается в полном составе стая лейтенанта Пабло.
