Всплыли все разом, с мелкими промежутками, как вареные фрукты в компоте. А выиграл Альфонсо Виладью, задержавшись на миг дольше братьев Люсиферо и Люсифуго.
Лиз не могла в это поверить, но солнце переместилось ровно на шесть ладоней, а значит сидели под водой не менее получаса. «Лень было вылезать», — коротко объяснил Карлос.
Сгрудившись на берегу, майя уже готовились к предпоследнему виду пятиборья «грито морталь» — смертельному воплю, на громкость и безысходность. «Был и шестой вид, — сказал Карлос, вроде извиняясь за недостачу. — Человеческие жертвоприношения. Но сейчас, без тренировок, с этим сложно».
Все же сеньорита Лиз решила окунуться, освежить голову и оценить качество воды — возможно, обилие коралловых рифов позволяет как-то понемногу дышать ею. Она нырнула и поплыла с открытыми глазами. Когда легкие опустели и стало ясно, что вода не годится для дыхания нормального человека, Лиз увидала перед собой — ей показалось — огромную розовую медузу с черной бахромой. Но это был забытый Эмилиано сорок девятый в шапочке. Вокруг его безмятежной головы кружились, поклевывая, рыбки, и голубой реликтовый краб, осторожничая, подбирался к беззвучной, бездыханной ноздре.
Сеньорита Лиз впервые столкнулась с утопленником и так сразу напугалась, что едва не захлебнулась. Их кое-как вытащили на берег и уложили рядом, лицом в небо, скрестив руки на груди.
Лиз глядела, как невероятно быстро, так что ощущалось вращение земли, летит к закату солнце, как наливается светом безумно острый, концами вверх, месяц. Не очень приятно, что ее оставили с покойником — надо будет отметить их простое отношение к жизни и смерти, — но так хотелось спать от многочисленных переживаний. Она закрыла глаза и сразу поплыла меж коралловых рифов, спокойно дыша морской водой. Вот так просто, думала Лиз, так можно до бесконечности.
Внезапно в покой и благость, откуда ни возьмись, с жутким треском и урчаньем грохнула глубинная бомба. Все зарокотало и забулькало вокруг, оглушило, как рыбку, бросив из подводной дремы на поверхность.
Очнувшись, сеньорита Лиз не сразу поняла, что это Эмилиано сорок девятый храпит, как древний насос, выдувая из ноздри упорного морского конька.
Ни один смертельный вопль предпоследнего вида не мог пробиться сквозь этот пышный храп. «Закатим его снова в море», — предложил Люсиферо, и брат Люсифуго поддержал: «Пускай там отдрыхнется». Но Карлос не согласился: «Отливом унесет». «Ну можно, — посоветовал Альфонсо Виладью, — камень к ногам». «Признаем, — сказал Карлос, — что Эмилиано победил во всех четырех видах. Это будет справедливо».
