— Да будет тебе, — смягчился Петя, — в России есть и похрабрее. Взять мою Олю «с приветом» — она бы уже давно Эрендире шмаль сотворила.
— Но вы могли подойти и поближе, ми хенераль, — заговорщически подмигнул Хуан. — Сказать вам крокодилий секрет? Всего десять песо!
Петя любил секреты и не стал торговаться: еще один Эмилиано Сапата юркнул в карман Хуана.
— Дело в том, — начал тот голосом стукача, — что крокодилы — спринтеры! Обыкновенный крокодил способен на один мощный бросок — метров в десять длиной. А сначала он подкрадывается…
В этот миг я заметил, что Куатемок с Эрендирой выполняют как раз начальную стадию операции — полегоньку, вперевалку они приближались на свои законные десять метров. Их морды ничего особенного не выражали — никакой заинтересованности. Так, нечто отвлеченное — мол, семейная прогулка, не более того. И все же по глазам Эрендиры я понял — она выбрала Петю, а Куатемок хотел казнить Хуана, продавшего государственную тайну мексиканских крокодилов.
В их подкрадывании было что-то гипнотическое. Так, видно, надвигается судьба. Я совершенно обалдел, как сурок пред очами кобры. Не верилось, что прямо сейчас какая-то Эрендира пожрет моего соотечественника Петю!
А до финального броска осталось-то не более трех метров. Глаза крокодилов горели нездоровым огнем. Их хвосты, как метрономы, вели обратный счет: 9,8,7…
Очнувшись от столбняка на счастливой для меня цифре 5, я отчаянно завопил и поволок Петю из загона. Я мог спасти только одного, и выбор мой был ясен. Прощай, Хуан! Жаль тебя, хотя ты и предатель…
Скрежеща, захлопнулась за нами дверь, и стало очень тихо. Я понял, что Куатемок заглотил худенького Хуана целиком, не делясь с Эрендирой. Теперь они вполне невинно лежали у загородки. Кровожадные твари! Я бы голыми руками задушил Куатемока! И тут мне в голову явились ровным строем семеро козлят и бабушка. О, бедные! Мы совсем позабыли о них.
— Ничего, ничего, — тяжело вздохнул я, — усыновим пополам.
— А бабушка кому? — с подозрением спросил Петя.
— Педро, — сказал я жестко. — Я только что спас тебе жизнь! Не надо благодарностей! Просто удочери бабушку Хуана. Это будет справедливо и благородно!
— Дети, конечно, дело святое, — пробурчал Петя, — но на кой ляд, спрашивается, нужна мексиканская бабушка, когда у меня есть две русских.
Я только развел руками и тут же ощутил, как правую мою кисть кто-то дружески пожимает.
Перед нами стоял невредимый Хуан, разве что еще более худенький, чем прежде. Мы обняли его. Петя особенно старался, радуясь, судя по всему, за бабушку.
