С огромным усилием Лорел покорилась Древу, и лавина превратилась в водопад, затем в бурный поток и наконец стала ее частью, мягко влилась в сознание, обшаривая мысли и воспоминания.
Лорел едва не отдернула руку, но постаралась дышать ровно и сосредоточиться на главном.
Она представила Тамани, вновь пережила сцену его ранения. Вспомнила слова Клеа, предоставленный ей немыслимый выбор. Она впустила в поток мыслей главную угрозу Клеа — яд может разрушить Авалон и Древо вместе с ним.
Река жизни снова стала бурлящим омутом душ, но на этот раз Лорел находилась в тихой заводи, окутанная молчанием. В руки хлынуло тепло.
А потом Древо заговорило. Лорел скорее почувствовала, чем услышала голос, прорезавшийся из многоликого безмолвия:
«Если помыслишь, как Охотница, то повторишь то, что сделала она».
«Объясните, что это значит!» — взмолилась Лорел, машинально заучивая фразу.
Тепло отступало, опускаясь в грудь и ускользая сквозь пальцы.
— Нет! — резкий крик Лорел разорвал тишину. — Я не поняла! Помогите, пожалуйста! Мне больше некого спросить!
Странное единение прекратилось, и снова под ее ладонями запульсировала жизнь. Кончики пальцев покалывало, руки холодели, и с последним всплеском водопада донесся почти знакомый шепот, перекрывая слабый гул голосов:
«Спаси моего сына».
Тепло пропало. Гомон затих.
— Нет. Нет-нет-нет! — Лорел сильнее прижимала руку к дереву, так что ладонь пронзала жгучая боль. Но она знала, что старания напрасны. Древо молвило свое слово.
Лорел упала на колени, обдирая их о шероховатые корни, и зарыдала. Она пошла ва-банк и проиграла. Древо мудрости — ее последняя надежда — не помогло. Авалон погибнет. Неважно, погубит ли его яд, или сама Клеа, взойдя на трон.
Ну почему Лорел не интересовалась виридевиталисом? Ее одноклассница годами трудилась над ним как одержимая; почему Лорел не училась вместе с ней? Теперь она понятия не имеет, с чего начать! Не помнит даже имя той феи.
Клеа знает рецепт. Адские муки — понимать, что разгадка рядом и при этом совершенно недоступна. Еще один тупик. Можно ли думать, как Клеа? Сама мысль внушала ей отвращение. Клеа — убийца. Манипулятор. Злая, коварная, словно ядовитая змея.
Ядовитая. Лорел медленно повторила про себя это слово.
«Без досконального изучения ядов нельзя создавать противоядия», — сказала Клеа меньше часа тому назад.
Очередной тупик; даже Маре, специалисту по ядам, не по силам догнать отставание.
Лорел прислонилась к Древу, размышляя, не вернуться ли к Клеа. Вот только зачем — чтобы смотреть, как Тамани умирает? Больше всего ей сейчас хотелось обнять его, пусть даже в последний раз. Да, яд перейдет и на нее, но какая разница? Жизнь без Тамани не имеет смысла. Стоит ли рисковать ради последнего поцелуя? Ради предсмертных объятий? Конечно, тогда она умрет в одиночестве, и никто не обнимет ее на прощанье. Но…
