— Хитрюга, — прокомментировала Хлоя, показав Мэдди большой палец. — Настоящая хитрюга.
Как и всегда, Джекс проснулся с первыми лучами солнца. Видимо, некоторые привычки неискоренимы. Раньше бы он рванул в спортзал, по дороге, не вылезая из своего «порше», выпил чашку кофе из «Старбакса». Одно и то же, каждый день, будто белка в колесе. Впрочем, как и все остальные. Он был очень дорогим адвокатом в огромной и беспощадной юридической компании в Сиэтле, стремившейся в каждом своем деле одержать победу любой ценой. Там он работал под именем Джекс Каллен Третий.
Ему не пришлось долго привыкать к порядкам в фирме — Джекса вырастил человек со схожей философией. Он коротал дни, выполняя свои обязанности в суде, сплетничая с партнерами, а в целом попусту растрачивая силы — свои и чужие. И так каждый день, одно и то же, по кругу.
Сейчас у него нет снобистского жилья, шикарного «порше» и даже какого-никакого костюма. И вот уже лет пять он не практиковался в перемывании косточек кому бы то ни было.
Зато он все еще зализывает раны в своей душе.
Помогло возвращение в Лаки-Харбор. С его менее сумасшедшим и более простым стилем жизни — а ему того и надо было. Он вернулся к своей первой страсти — ремонту и реставрации. Наконец-то пытался просто помогать людям, а не оправдывать их.
По крайней мере до вчерашнего дня, когда впервые за долгое-долгое время он почувствовал что-то настоящее. С шокирующей его самого силой он ощутил что-то по отношению к невероятно милой кучерявой глупышке, женщине, излучающей неподдельное тепло и природную сексуальность. Женщине, в чьих ласковых глазах затаилась тревога.
Сногсшибательное сочетание.
Он толкнул локтем Иззи, свою двухлетнюю псину, своеобразную помесь шоколадного лабрадора и опоссума. Собака бодро приоткрыла один глаз, всем своим видом говоря: «Остынь, чувак».
— Вставай, — сказал он.
Иззи прикрыла глаз.
— Давай же, а то совсем разжиреешь.
Иззи пукнула.
Джекс покачал головой, согнал собаку с насиженного места, что было не так-то просто, учитывая, что она весила семьдесят пять фунтов[3].
Они пробежали традиционные три мили вдоль пляжа. Ну, вернее, Джекс пробежал. Иззи прошла около ста ярдов, затем замедлила шаг, еле волоча ноги по песку, пока не нашла пеликана, на которого тут же и переключилась. Затем, явно утомившись от предпринятых усилий, плюхнулась на песок и напрочь отказалась идти дальше, пока Джекс на обратном пути не заставил ее встать.
Он вошел в дом через заднюю дверь, зашел в свой кабинет и, с удивлением обнаружив, что в семь утра на автоответчике мигает огонек, нажал на прослушивание. Оказывается, звонок поступил ночью. Услышав тихий голос Мэдди, Джекс встал как вкопанный.
