Сердце у него замерло.
— Что-то случилось с твоей матерью?
Свежие слезы покатились по ее щекам.
— Нет, Тайлер, с мамой все в порядке. Со мной не в порядке. Ухожу от тебя. Я уже связалась с адвокатом. Я подаю на развод.
У него ноги подкосились, он оперся о стену, чтобы не упасть.
— Я…
Нэнси покачала головой:
— Давай не будем спорить, Тайлер. Я уже все решила.
— Спорить? Кто сказал хоть слово о споре? — Тайлер чувствовал, что мысли у него путаются.
— Я знаю, что́ с тобой происходит, вот и все. Не желаю это обсуждать.
— Что происходит? Я возвращаюсь домой после ужасного дня, а ты мне заявляешь, что мы даже поговорить об этом не можем? Мы с тобой всегда понимали друг друга… Находили общий язык…
— Только не на этот раз, Тайлер. Повторяю, я уже все решила и не позволю тебе на меня давить.
Тайлер выпрямился, его ноги обрели прежнюю силу.
— Насколько мне помнится, в венчальной клятве что-то говорилось насчет «и в радости, и в горе». Мы в тот день были на одной волне?
Не успела Нэнси ответить, как он вскинул руку:
— Погоди. Последние слова я беру назад. Позволь мне начать сначала. — Тайлер глубоко вздохнул. — Неужели мы не можем это уладить? Я хотел бы знать почему. Почему ты от меня уходишь?
— Все дело в наркотиках, Тайлер. Я просто не могу с этим смириться. Я же верила тебе. Верила! И готова была тебя поддержать, если бы ты пошел в суд, потому что думаю: в суде побеждают невиновные.
— Но я невиновен. Меня подставили.
— А это что? — Нэнси протянула мужу янтарный пузырек с таблетками.
— Понятия не имею. Дай посмотрю.
Нэнси отдала ему пузырек.
— Я и без тебя знаю, что это такое, Тайлер. Оксиконтин.[2]
— Но…
— Я нашла таблетки в ящике твоей тумбочки, у задней стенки. Я… я просто не могу примириться с тем, что ты мне солгал. — Слезы опять потекли по ее щекам, прокладывая свежие блестящие дорожки. — Я не буду жить с наркоманом. — Она схватила чемоданы и направилась к двери. — Не ищи меня, не надо. Мой адвокат свяжется с тобой.
Ноябрь
Сиэтл, штат Вашингтон
Третья смотровая, Медицинский центр имени Мейнарда
Отделение экстренной медицинской помощи
— Вот в таком виде вы его нашли? — спросила Робин Бек, дежурный врач, у санитара «скорой помощи», торопливо осматривая Тайрелла Вашингтона.
Кожа теплая, сухая. Жара нет, потливости нет. Чернокожий мужчина. Возраст — за шестьдесят. Полуоткрытые глаза, взгляд не сфокусирован. Последнее наблюдение тут же направило дальнейшую диагностику по неврологическому каналу.
