Эндотрахеальная трубка была извлечена, мальчик дышал самостоятельно. Хоть это было хорошо. Тайлер осторожно оттянул верхние веки. Левый зрачок остался расширенным, весь глаз повернулся влево. Не хуже, чем перед операцией, но все же это был признак повреждения третьего черепного нерва, вероятно, в результате смещения височной доли перед тем, как он провел декомпрессию. Правый глаз тоже выглядел, как до операции. Тайлер повернул голову Ларри из стороны в сторону. Левый глаз остался неподвижным, а вот правый двинулся. Тогда Тайлер растрепал кончик ватной палочки, чтобы получилась бородка, и бережно провел ею по роговице обоих глаз. Оба века слабо моргнули в ответ. Но у Ларри по-прежнему было дыхание Чейн-Стокса. Аномалия, свидетельствующая о слабом взаимодействии между стволом и корой головного мозга.
— Доктор Мэтьюс?
Медсестра, закрепленная за Ларри Чайлдсом, отвлеклась от другого пациента и подошла к нему. На ней был голубой хирургический костюм, на шее болтался серый больничный стетоскоп.
— Да?
— Родственники вот уже битый час настойчиво спрашивают о состоянии Ларри. Очень волнуются. Что им передать? Когда вы спуститесь и поговорите с ними?
Тайлер познакомился с членами семьи Ларри, когда обсуждался вопрос о его включении в программу облучения радиацией. В этот момент ему очень не хотелось общаться с агрессивно настроенной сестрой Ларри.
— Я позвоню вниз и поговорю с ними. Не хочу встречаться с его сестрой лицом к лицу, пока не пойму, скоро ли Ларри очнется.
Медсестре пришлось смириться с таким ответом, но она явно осталась недовольна. Тайлер бросил взгляд на анестезиолога:
— Эй, Шелли, хочешь перекусить, пока кафетерий еще не закрылся?
Мишель бросила взгляд на свои швейцарские часы армейского образца.
— Ясное дело. Время есть. Там, наверху, назревает кесарево, но если пойдем прямо сейчас… — Она поднялась с табурета.
Тут его осенила идея.
— Погоди секунду. Хочу сперва кое-что проверить.
Тайлер сел на только что освобожденный ею табурет, вошел в систему медицинских записей, вызвал карту Ларри Чайлдса и щелкнул «мышкой» по значку радиационной терапии. Открылось окно. Тайлер заморгал, придвинулся поближе, вгляделся внимательнее… И почувствовал, как, несмотря на холод, все тело покрывается испариной. К горлу подкатила тошнота.
— Черт, Мэтьюс, ты в порядке? — Мишель протянула руку и ухватила врача за плечо, иначе тот мог рухнуть.
По коже у него побежали мурашки, голова закружилась. Он глубоко вдохнул и с силой оперся обеими руками о металлический прилавок. Рот пересох, пришлось откашляться. Тайлер сглотнул.
