Амир отсалютовал Раккиму поднятым клинком. Глубокий шрам пересекал его щеку от левого глаза до уголка губ.
— Я уже утомил всех своих братьев, — произнес он, слегка отдуваясь. — Хотите размяться?
— Спасибо за приглашение. — Ракким улыбнулся. — Но ты слишком хорош для меня.
Взгляд молодого фидаина сделался жестким.
— Разве я ребенок, чтобы мне рассказывали сказки?
— Амир, — предупреждающе заворчал Кидд.
Но тот, подойдя еще ближе, навис над гостем.
— Считаете меня недостойным вашего внимания?
Ракким оставался совершенно спокойным.
Мускулистый торс Амира блестел от пота. Он еще сильнее стиснул нож. Вот и ошибка.
Бывший фидаин среагировал на удар, выхватив оружие из руки хозяина.
— Отличный клинок, достойный владельца. — Ракким протянул нож рукоятью вперед. — Спасибо, что дал посмотреть. — Он поклонился.
Амир с ошеломленным видом медленно забрал оружие, отвесил поклон отцу и ушел.
— Приношу извинения за сына. — Кидд проводил наследника взглядом.
— Он не желал мне зла, сиди, просто хотел продемонстрировать, как надо себя вести.
— А ты продемонстрировал ему. Опасный урок для учителя. — Кидд перебирал четки все быстрее и быстрее, по-прежнему не сводя глаз с Амира. — Если вернешься домой, покажешь, как ты выхватил у него нож. Никогда не видел ничего подобного.
— «Если»?
— Я провожу тебя.
Дождь полил в полную силу. Кидд жадно вдыхал его запах, ускоряя шаг. Ракким едва поспевал за ним.
— Мальчишкой я как-то жил рядом с Могадишо. Дождя не было полтора года. Ни капли. Ни единой тучки на небе. Стояла такая засуха, что я чувствовал вкус пыли даже во сне. — Генерал поднял лицо, позволив ливню бежать по щекам. — Я живу в этой стране уже тридцать семь лет, но по-прежнему наслаждаюсь запахом дождя.
Ракким поднял капюшон плаща.
Они шагали по переулку, капли блестели на ресницах и коротко подстриженной бороде Кидда.
— Мы никогда не дружили с Рыжебородым. Были слишком расчетливыми. Нам обоим не терпелось заручиться поддержкой президента для достижения собственных целей, но мы уважали друг друга. Отношения ухудшились, когда ты решил стать фидаином. Думаю, он так и не простил меня.
Ракким остановился.
— Решение принял не ты, а я.
— Рыжебородый только о том и думал, что всем его надеждам, которые он на тебя возлагал, не суждено сбыться. Ты не стал агентом Службы государственной безопасности. Выбрал другую жизнь. Жизнь без него. Тебя он возненавидеть не мог, поэтому возненавидел меня.
Ракким зашлепал по лужам.
