Ей не требовались крики заклинательницы, чтобы понять, где та находится. Силы, которые, как она опасалась, были утрачены из-за жадности Боа, оказались целы и невредимы. Когда комната очистила ее мысли от грязи аппетита Боа, она без труда вспомнила, как найти в темноте Лагуну Мунн. Ей оставалось лишь следовать вибрациям, что двигались впереди нее, и довериться им в выборе безопасного пути на холм.
По мере того, как она забиралась все выше, температура росла; в воздухе разносился запах гнилого мяса, которое к тому же было словно поджарено на гриле.
Плохая магия, подумала она.
Тут она вновь услышала голос Лагуны Мунн, тихо говорившей где-то впереди.
— Что она сделала с тобой, малыш? Ну не плачь. Я здесь. Где болит?
— Везде, мама.
Кэнди увидела свет, не ярче, чем два огонька свечи, который плавал в нескольких футах над землей. Сцена, которую он освещал, была мрачной.
Мунн стояла на коленях, склонившись над любимым сыном Джолло Бигогом. Его состояние было ужасным. Вся темная красота, которую видели Кэнди и Шалопуто, встретив его впервые, исчезла. Сейчас он был истощен, на увядшей коже выпирали все кости. Зубы стучали, глаза закатились под веки.
— Джолло, дорогой, послушай, — говорила ему Мунн. — Ты не умрешь. Слышишь меня? Я здесь.
Она замолчала и подняла голову; ее яростный взгляд мгновенно замер на Кэнди, в глазах мелькнула огненная вспышка.
— Это я, — сказала Кэнди. — Не надо…
Огонь угас, и Лагуна Мунн вновь обернулась к сыну.
— Останься с ним. Охраняй его, пока я ее найду.
— Боа… — хрипло проговорила Кэнди.
Лагуна Мунн кивнула.
— Она взяла у него то, что я не позволила забрать у тебя. — Заклинательница мягко провела ладонью по щеке Джолло. — Побудь пока здесь, дорогой, — сказала она. — Мама скоро вернется.
— Куда ты?
— Найду ее и верну все, что она у тебя взяла.
С удивительной для такой полной женщины легкостью она встала, не сводя с Джолло глаз. Ей было непросто от него отвернуться.
— Простите, — сказала Кэнди. — Если бы я знала, на что она способна…
— Перестань, — отмахнулась Мунн. — У нас есть гораздо более важные дела, чем разговоры. Ты не могла бы остаться с ним и поговорить, чтобы его дух не покинул тело?
— Конечно.
— Знаешь, а ведь она не настоящая принцесса, — произнесла Мунн со странной решительностью в голосе, словно актер-любитель, декламирующий текст. — У нее может быть корона, титул, но они ничего не значат. Истинное благородство — это состояние души. Оно принадлежит тем, кто обладает даром сопереживания, сострадания, видения. Такие люди совершают великие дела даже в холодное, жестокое время. Но эта…
