— Мягкая конструкция с вареными бобами, — вдруг пробасил за моей спиной охранник Рустам, — кто автор?
Я обернулся. Рустам все так же сидел в дальнем углу, почесывая лоб карандашом, словно и не он задал вопрос. Дженни все так же глядела в потолок. Медсестра Ксения сидела на стуле, рассматривая свои ногти.
— Вы что-то сказали или мне послышалось? — осторожно произнес я.
— Автор картины, — забубнил Рустам, — мягкая конструкция с вареными бобами.
— Сальвадор Дали, — вдруг сказала Дженни. — У него картина так называлась сумасшедшая. Там локти в пустыне стоят один на другом.
— Дали? — с интересом переспросил охранник. — Подходит, как раз четыре буквы… А тогда поэт, восемь букв, вторая «а»?
Ему никто не ответил.
— Бальзак, — наконец предположила медсестра Ксения.
— Не, — ответил Рустам, — мало букв.
— Ну, значит Бальмонт, — пожала плечами медсестра.
Рустам долго шевелил губами, а затем удовлетворенно кивнул и заскрипел карандашом. В палате снова воцарилась тишина.
— А кормить нас будут? — спросила Дженни.
— Конечно, — откликнулась Ксения. — Обед у нас в два. Еще три часа до обеда.
— А здесь какой-нибудь ларек есть, ну печенье купить? — спросил я.
— Нельзя покидать палату, — покачала головой медсестра. — А что, кому-то хочется есть?
— Нет, просто спросил.
— А может, какие-то другие симптомы? — с надеждой спросила медсестра. — Необычные ощущения? Искажения пространства? Ну или эти, как их…
— Галлюции, — подсказал Рустам.
Медсестра обернулась к нему:
— Галлюцинации, Рустам! Галлюцинации! Не галлюции! Ну ты даешь! Галлюции! — Она запрокинула голову, широко распахнула рот и оглушительно захохотала прямо в потолок. Она хохотала долго — минуту наверно.
Я посмотрел на Дженни. Дженни сидела на кровати, обняв колени, и тоже смотрела на медсестру настороженно.
— Скажите, а зачем нам здесь охранник с автоматом? — вдруг спросила Дженни, когда медсестра наконец замолчала.
— Рустам? — удивилась медсестра. — А он к эксперименту не относится.
— Но вот же он сидит, — Дженни раздраженно показала пальцем на крайнюю койку в углу.
— Он живет здесь, — ответила медсестра спокойно.
— В палате? — с ударением переспросила Дженни.
Медсестра хотела что-то ответить, но тут в раскрытую дверь заглянул профессор. На голове его теперь была каска с прозрачным забралом, поднятым вверх, а в руках он держал какую-то непонятную штуку — не то дрель, не то мясорубку.
— Ну? — бодро спросил он, оглядывая нас с Дженни. — Все нормально?
