Но, приняв решение, нельзя колебаться ни в малейшей мере – все силы нужно направлять на его реализацию, не ослабляя усилий до победы. Если нам будут оказывать сопротивление силой, то начинать надо с попытки уговорить врага прекратить сопротивление, возможно, пойти на устраивающий нас компромисс. Если попытка не удается, то требуется решительное, быстрое и жестокое подавление сопротивления силой. На войне жестокость является милосердием. Нельзя вести войну нерешительно и полумерами – таким путем она не гасится, а раздувается.
Во-вторых. Не зацикливать на себя всё. Стараться спустить с Москвы вниз как можно больше прав и обязанностей по решению проблем на местах. На местах это будет не нравиться, с мест будут просить принять решение у нас, поэтому надо будет искать компромисс – и не отказывать, и приучать людей работать самим.
Как-то послушал заведующего кафедрой государства и права юридического факультета МГУ В. Томсинова, убеждавшего политически активных москвичей в том, что их митинги против фальсификации выборов бесполезны, потому что народ, дескать, имеет низкое правосознание и соглашается с преступлениями. Это типичный образ мысли академического бюрократа. Он видит стотысячные митинги протеста, но всё равно – это он умный, а глупый народ соглашается мириться с преступлениями, поскольку имеет низкое правосознание.
Давайте вдумаемся в происхождение закона. Люди сталкиваются друг с другом, вступают во взаимоотношения и со временем, исходя из своего менталитета, из местных условий и потребностей, люди вырабатывают правила своих отношений, которые сначала существуют в виде обычаев. Но некоторые люди обычаи нарушают, таких нарушителей наказывают, и это всем понятно и всеми принято. Из устоявшихся обычаев рождается закон, утверждающий обычай. Такой вытекающий из обычаев закон людям понятен, он для них естественен, естественно для них и наказание за нарушение такого закона.
Однако государство плодит умников, изучивших римское право и презирающих свой народ. Эти умники как бы для блага народа, а на самом деле для оправдания своих жалований плодят законы, исходя не из народных обычаев и потребностей, а из собственных голов. Такие законы, во-первых, народу не нужны, во-вторых, противоречат сложившимся или складывающимся обычаям. И вступает в силу правило, подмеченное еще Салтыковым-Щедриным: «Россию всегда спасало то, что у нас глупые законы дурно исполняются». А умники, осилившие на юридическом факультете римские сервитуты, как видите, всё пеняют на народ – на его низкое правосознание.
