— Куда? В полицию Луанды? Или позвонить в московскую милицию и рассказать, что тебя пытался убить с помощью оттаявшей гадюки ответственный работник советского посольства?
Лейтенант понурил голову. Семеныч взглянул на его лицо и снисходительно произнес:
— Ты что-то плохо выглядишь, парень! Не перепили вчера с перепугу? Не горюй! Про радиоперехват я доложил кому надо! Разберутся! А ты пока постарайся быть на людях, а ночевать где-нибудь у друзей! И не дрейфь! Главное — успеть разобраться, чем и кому ты досадил! Скорее всего, это просто недоразумение!
Спустя некоторое время, бесцельно шатаясь среди советских и ангольских военных, Лейтенант вдруг замер, услышав отрывок негромкого диалога между двумя незнакомыми советниками:
— …вели его до самой Анголы, хотели дозаправить в воздухе, а он через три минуты — хлоп и пропал!
— A SOS посылали?
— Нет! — Да и когда наши в такой ситуации международный сигнал о помощи давали? С такой-то хреновиной на борту!
— То-то я смотрю, генерал чернее тучи ходит…
— Ясен хрен! Он-то ничего не знал, а Москва теперь давит, результата требует!
В этот момент разговор двух офицеров прервался, так как в помещении наконец появились командующий ВВС страны и его советская «тень». Советник авиационного начальника оказался сухопарым генералом, которому, несмотря на обилие седины, нельзя было дать больше сорока лет. Лицо ангольца цвело обычной приветливой улыбкой африканца, давно и навсегда решившего, что он обязательно доживет до пенсии. Лицо русского генерала, наоборот, было хмурым и сосредоточенным. Наконец, обойдя весь зал и персонально обсудив с каждым коллегой подробности воскресного отдыха, ангольский командующий, все так же улыбаясь, пригласил занять места и приступить к обсуждению. Слово тут же дали хмурому генералу, которого переводил такой же невеселый ветеран-переводчик.
Из слов летчика-советника очень скоро стало понятно, зачем, собственно говоря, потребовалось проводить совещание. По рекомендации советского Генштаба, политическое руководство Анголы отдало приказ о нанесении бомбовых ударов по временной столице УНИТА Жамбе. Главной целью подобных ударов являлось поднять боевой дух правительственной армии, вот уже пятнадцать лет с переменным успехом борющейся с партизанами, и, соответственно, пошатнуть все тот же боевой дух у самих повстанцев. Разумеется, у правительственных сил Анголы, обладавших десятками истребителей-бомбардировщиков, штурмовиков и боевых вертолетов, имелись все необходимые возможности для претворения в жизнь сего не такого уж и амбициозного плана. На этапе предварительного планирования решили, что удары будут наноситься эскадрильей штурмовиков «Су-25», базировавшейся возле порта Намиб, и полком «МиГ-21» с построенного югославами аэродрома в Лубанго. И тут начались чудеса. То для подготовки к операции вдруг не оказалось штабных карт местности. Эти карты пришлось доставить из СССР спецрейсом. То неожиданно сломалось диагностическое оборудование для подготовки «МиГов» к вылету. Немедленное вмешательство советских техников, поменявших пару явно надрезанных проводков, устранило и эту проблему. Потом куда-то подевались ключи от склада с авиабомбами. Лишь предложение советских советников открыть железные двери с помощью автомата Калашникова заставило материализоваться и «заболевшего» начсклада, и его ключи. Тут уж и самому недалекому идиоту (а наш генерал-летчик им не являлся) стало бы понятно: что-то здесь не так. Что санкционированную Москвой и Луандой бомбежку намеренно и небезуспешно саботировали те, кому, в общем-то, и надлежало обрушить на головы заклятых врагов-повстанцев весь справедливый гнев ангольского народа в виде произведенных в СССР и Восточной Германии фугасных и кассетных авиабомб.
