Гейбриел прекрасно понимал, в каком запущенном состоянии находится Уэстборн-Хаус. Именно поэтому он все утро придумывал себе разные дела, лишь бы не ехать в особняк, ставший его домом по праву. После беседы с поверенным он вначале отправился к Доминику, но ему сообщили, что его друг уехал из города. Тогда он проследовал в лондонскую резиденцию Натаньела, но узнал, что второй его друг сейчас гостит в доме своей тетки, миссис Гертруды Уилсон. Значит, и у Натаньела остановиться не удастся.
— Несмотря на мое отсутствие, Озборн-Хаус в твоем полном распоряжении, живи там сколько хочешь, — вдруг сказал Натаньел, словно прочел его мысли. — Я бы и сам охотно вернулся туда вместе с тобой, если бы моя тетка не вбила себе в голову непременно сегодня увезти меня за город. — Похоже, такая перспектива его совсем не радовала. — Послушай моего совета, Гейб, — не позволяй женщинам одерживать над собой верх: они ловко пользуются своими преимуществами, видя, что тебе плохо.
Гейбриел вовсе не собирался позволять ни одной женщине, кем бы она ни была, снова одерживать собой верх. Восемь лет назад он получил очень тяжелый урок…
— Ох, прости меня, пожалуйста! — воскликнул Озборн, тоже вспомнив о тех давних событиях. — вовсе не имел в виду…
— Нат, уверяю тебя, я нисколько не обиделся, спасибо за приглашение, но, боюсь, на некоторое время мне все же придется сделать своей резиденцией Уэстборн-Хаус, — поднимаясь, нехотя сообщил Гейбриел. — А пока надо будет послать в Хэмпшир какого-нибудь надежного человека, чтобы он взыскал там Доминика и, возможно, привел его в чувство, если еще не поздно, — добавил он с мрачным видом. — Гейбриел прекрасно знал, что общество ни за что не простит графа, осмелившегося жениться на певичке из игорного клуба. — Ну а теперь, пожалуй, мне пора откланяться, не то вернется миссис Уилсон и велит выставить меня отсюда силой! — Он тщательно расправил кружевные манжеты рубашки.
— Хотелось бы мне на это взглянуть! — фыркнул его друг, звоня в колокольчик, чтобы кто-нибудь из слуг проводил Гейбриела. — Пусть тетя Гертруда временно и одержала надо мной верх, сомневаюсь, что ей удастся проделать такой же трюк с тобой.
По правде говоря, вежливое, хотя и холодноватое отношение миссис Уилсон Гейбриел воспринял даже с некоторым облегчением — ведь общество много лет отвергало его. Видимо, сейчас свою роль сыграл недавно полученный им по наследству графский титул.
— Считай, что тебе повезло — у тебя есть родственница, которая сильно к тебе привязана и печется о тебе, — сухо ответил он. Он сам за восемь лет изгнания не получил от родных ни единого письма. Очевидно, близким все равно, где он и что с ним, не говоря уже о состоянии его здоровья!
