Дружок тормошит его -- пора на урок. Он встает, ополаскивает лицо холодной водой.
Одно за другим, как солдаты по тревоге, его уснувшие воспоминания просыпаются и строятся в ряд. И вчерашний скейтинг в свой черед. Но едва он становится в строй, остальные уменьшаются. Один он растет, раздувается, превращается в колосса.
Смертельно раненный может жить, не осознавая своей раны, пока в ней торчит нож. Стоит его вынуть -- потечет кровь, и заработают законы плоти.
Холодная вода убрала нож.
Жак решает бежать к Жермене, хоть она и спит еще в этот час, чтоб его поцеловали, поругали, залечили его рану.
В момент пробуждения в нас мыслит животное, растение. Мысль первобытная, ничем не прикрашенная. Мы видим страшный мир, ибо видим то, что есть. Чуть погодя разум засоряет нам взгляд своими ухищрениями. Он преподносит маленькие безделки, игрушки, которые человек изобретает, чтобы скрыть пустоту. И нам кажется, что вот теперь-то мы видим верно. Неприятные ощущения мы относим на счет эманации мозга, перестраивающегося со сна на явь.
Жак успокаивал себя. Урок начинался в девять. Он обменялся рукопожатием с Питером. В десять поймал автомобиль, купил по дороге цветов и явился к Жермене.
Удивленная Жозефина открыла дверь. Жермена еще спала.
-- Я ее разбужу, -- сказал он.
Жак вошел. Жермена, сном унесенная вспять, являла свое прежнее лицо. Он узнавал каждую черточку, любуясь и радуясь. Он приложил к ее щеке свежие цветы.
Она была из тех, кто чутко спит и просыпается сразу.
-- Это ты? -- сказала она. -- С ума, что ли, сошел -- будить людей в такую рань!
-- Не мог выдержать, -- отвечал он. -- Мне приснился сон, будто ты меня бросила. Поймал автомобиль...
Жермена не боится разбивать сердца. Она разделяет убеждение прислуги, что всякую драгоценную вещь, если она и разобьется, можно склеить.
-- Это был не сон, дружочек. Забери свой букет. Я играю по-честному. Я люблю Питера, и он меня любит. Ты себе еще найдешь дюжину не хуже меня. Иди, я спать буду.
Она отвернулась к стене. Жак лег на пол и разрыдался. -Слушай, --отрезала
Жермена, -- тут тебе не больница. Терпеть не могу, когда мужчина плачет. Ступай к себе на Эстрапад и занимайся. При таком образе жизни к
экзаменам не подготовишься.
Жак умолял. Ее облекал непроницаемый парафиновый слой, противогаз тех, кто уже не любит.
Она мерила любовь Жака по своей, полагая, что все должно обойтись однодневным кризисом.
-- Жозефина, принесите г-ну Жаку коньяку.
