Эндрю, навещавший отца, своими немногословными рассказами давал понять, что его новая семья не отличается гармонией и что девочка причиняет массу хлопот.
— Филлида не может справиться с Тилли.
При этих словах Фрэнсис громко рассмеялась, потому что уже поняла, что последует дальше. Она сказала:
— Нет. Это попросту невозможно. И речи быть не может, нет.
— Но как же, Фрэнсис, ты сама подумай. Они не ладят. Филлида на грани нервного срыва. И я тоже. Я хочу, чтобы Тилли временно пожила у тебя. Ты ведь так отлично умеешь…
От негодования Фрэнсис задохнулась. Она заметила, что оба ее мальчика побледнели. Втроем они молча переглянулись, разделяя мысли и чувства друг друга.
Софи же восклицала:
— О Фрэнсис, какая же вы все-таки добрая, как это прекрасно!
Джеффри, который уже так давно приходил в этот дом, что с полным правом мог называться членом семьи, подхватил:
— Клевая идея.
— Минутку, Джонни, — сказала Фрэнсис. — Ты просишь меня забрать дочь твоей второй жены, потому что вы не в силах справится с ней?
— В общем и целом — да, — признал с улыбкой Джонни.
Наступила долгая-долгая пауза. До восторженных Софи и Джеффри постепенно доходило, что Фрэнсис реагирует совсем не в традициях всеобщего либерального идеализма, как они предполагали, то есть в духе «Все к лучшему в этом лучшем из возможных миров» (в будущем именно так будут описывать шестидесятые).
Фрэнсис услышала свои дальнейшие слова:
— Вероятно, ты собираешься оказывать какую-то финансовую поддержку? — И поняла, что уже соглашается.
На что Джонни обвел вопросительным взглядом юные лица, проверяя, шокированы ли они ее мелочностью в той же степени, что и он.
— Речь о деньгах, — провозгласил он, — в данном случае неуместна.
И Фрэнсис вновь не нашлась, что сказать. Она встала, прошла к плите, остановилась там, опять оказавшись спиной к присутствующим.
— Я хотел бы привести Тилли, — продолжал Джонни. — Тем более что девочка уже здесь. Она ждет в машине.
Колин и Эндрю одновременно встали и подошли к матери с обеих сторон. Их немое сочувствие придало Фрэнсис силы, и она сумела повернуться лицом к Джонни. Она ничего не говорила. Джонни, при виде трех бледных обвиняющих лиц — его бывшей жены и двух сыновей, — тоже умолк, но всего на мгновение. А затем простер вперед руки, обращаясь ко всем ним, и воскликнул с пафосом:
— От каждого по способности, каждому по потребности. — И уронил руки.
— О, как это замечательно! — воскликнула Роуз.
— Клево, — сказал Джеффри.
