Ристалище оказалось небольшим утоптанным пятачком на краю лагеря. Противников поставили друг против друга на расстоянии нескольких шагов. Затем зрители расступились, освободив пространство для поединка.
Бойцовское чутье подсказывало: справиться со Збыславом будет непросто. Перепачканный сажей оруженосец ощерился, словно угадав мысли Бурцева. Совсем не голливудская улыбочка вышла! Уж не в таком ли вот спарринге на дубинах ты лишился своих зубов, Збыслав?
Освальд в который раз поднял к небу меч:
— Божье провидение да укажет нам истину! Приступайте!
— … пайте!
Голос Освальда еще не умолк, а Збыслав уже атаковал, целя своей дубиной в висок противника. Бурцев едва-едва успел приподнять край щита. Треск…
Удар был страшен. Щит выдержал, подушка самортизировала, погасив большую часть энергии, но вот сам Бурцев не устоял. Под ликующие вопли толпы он покатился в грязь. Сажа с волос запорошила глаза. Выпавшая дубинка отлетела в сторону.
Встать ему дали. Дали возможность проморгаться, протереть веки и поднять оброненное оружие. То ли оруженосец рыцаря тоже решил вести себя рыцарски, то ли таковы законы пресловутой Польской правды.
Бурцев встал, взмахнул дубиной и сам напал на громилу. А в последнее мгновение изменил направление удара — уж такой-то финт косолапый здоровяк отразить не сможет. Увы, внушительная комплеш Збыслава ничуть не мешала ему передвигаться со скоростью боксера-легковеса. И реакция у поляка оказалась что надо. Он отклонил дубину противника щитом. Пошатнулся, но устоял, а потом нанес ответный удар. Бурцев подставил свой щит. Ударил снова. И опять прикрыл. Так продолжалось пару минут. Кружась по ристалщу они обменивались мощными, но безрезультатными ударами. Монотонный глухой стук чередовался с пыхтением поединщиков и азартными выкриками зрителей.
Освальдова оруженосца из толпы подбадривали. На долю же Бурцеву доставались лишь насмешки. Может, поэтому он и отвлекся, допустил ошибку когда дубинка Збыслава вдруг ударила не слева, а справа. Оруженосец лихо рубанул наискось, с оттягом, будто вовсе не увесистая палка была в его руке, а меч или сабля. Бурцев впопыхах принял секущую дубину не на щит. Прикрываясь, неловко подставил под коварный удар собственное оружие. Увы, он толком еще не приноровился к нему, а потому не смог удержать тяжелый дрын в руках. Нечеловеческая сила выцепила дубину из отсушенных пальцев, рванула ее куда-то вниз и в сторону.
Второй раз дубина Бурцева шлепнулась в грязь под оглушительный хохот публики. В затянувшемся «фехтовании» он все больше ощущал себя жертвой. Нужно срочно вспоминать тренировки с «РД-73».
