Джордж Харрисон | страница 40
В какой–то мере это помогало скоротать время в промежутках между выступлениями на шотландских площадках, где прежние появления Джентла в «Drumbeat» гарантировали участие местных звезд вроде Алекса Харви, «шотландского Томми Стила», как его называли. В самом северном пункте тура, «Fraserburgh Town Hall», Myp сидел за ударной установкой с перевязанной головой, несколько зубов были выбиты. Он оказался единственной жертвой инцидента, когда их автофургон утром того же дня врезался в стоявший на обочине «Форд». Когда члены группы с местным менеджером незадолго до начала концерта пришли к Томми в больницу, он находился в полубессознательном состоянии.
У Ларри Парнеса был девиз: «Заботься о деньгах, а ребята могут позаботиться о себе сами». Еще до того, как они вернулись в Ливерпуль после завершения тура, Томми Мур, у которого осталось всего 2 фунта, понял, что с него хватит Silver Beatles. И всех преследовала та же мысль.
3. Милый мальчик
«В Германии завершалась эра джаза, — вспоминал Дэйв Ди, — его постепенно вытеснял американский рок–н-ролл. Приглашать звезд из США обходилось бы немцам чрезвычайно дорого, зато под боком у них англичане копировали американцев, и это получалось у них весьма неплохо. Английские группы приезжали в Германию на два–три месяца и играли за двадцать фунтов в неделю».
В самой Британии джаз все еще пользовался большой популярностью, и для человека с улицы его олицетворением являлись Экер Билк в котелке с кларнетом «Somerset» и «старики», брюзжавшие, когда, играя трэд (разновидность джаза), бэнды отклонялись от новоорлеанского стандарта и использовали усилители. Рэй Макфолл, владелец клуба «Cavern», остававшегося главным оплотом джаза в Ливерпуле, урезывал гонорары тем группам, которые осмеливались осквернять священные, покрытые плесенью стены его заведения рок–н-ролльными номерами. Неудивительно, что в условиях засилья трэда, когда многие британцы относились к классическому року как к «мальчишеской» музыке, Dave Dee Bostons и другие группы, хранившие верность рок–н-роллу, охотно принимали приглашения из–за границы.
Одним из первых западногерманских импресарио, обративших взор за Северное море, был бывший цирковой клоун по имени Бруно Кошмидер. Весной 1960 года он приехал с переводчиком в Лондон и разыскал в Сохо бар «21's», который, по уверениям моряков, посещавших его клубы в Гамбурге, являлся обителью британской поп–музыки. Там Кошмидер навербовал множество безработных музыкантов и отправил их в качестве подкрепления к Jets на шаткую сцену ночного клуба «Keiserkeller», находившегося на улице Ди Гроссе Фрайхайт, главной магистрали района Рипербан, слывшего европейской столицей порока. На голландской границе возникла небольшая задержка, связанная с отсутствием разрешений на работу, но Бруно с его хваткой удалось довольно быстро устранить эту помеху.