Голова Кадраха оторвалась от лежанки. Его движения были такими же медленными и неуверенными, как движения побитой собаки. Голос его был хриплым и усталым:
— Это ты?
Сердце Мириамели учащенно забилось. Милостивый Эйдон, взгляни на него! Скован по рукам и ногам, словно дикий зверь!
— Я пришла поговорить с тобой, — сказала Ган Итаи. — Тебе скоро принесут обед?
— Вряд ли. Они не торопятся накормить меня. Скажи лучше, ты передала мою записку… леди?
— Да, и она пришла сюда, чтобы повидаться с тобой.
Монах замер и медленно поднес руки к лицу.
— Что? Ты привела ее сюда? Нет, нет, я не хочу ее видеть.
Ган Итаи подтолкнула Мириамель вперед.
— Он очень несчастен. Говори с ним.
— Кадрах? — дрожащим голосом спросила принцесса. — Что они с тобой сделали?
Монах соскользнул по стене, превратившись в комок призрачных теней. Глухо звякнули цели.
— Уходите, леди. Я не могу смотреть на вас и не хочу, чтобы вы на меня смотрели.
— Говори. — Ган Итаи снова подтолкнула принцессу.
— Мне жаль, что они так поступили с тобой, — сказала Мириамель, и слезы снова подступили к ее горлу. Девушка едва сдерживала рыдания. — Что бы ни произошло между нами, я никогда не могла бы пожелать тебе таких мучений.
— Ах, леди, этот мир так жесток и беспощаден! — В голосе монаха тоже звучали слезы. — Вы должны принять мой совет и бежать. Пожалуйста!
Мириамель устало покачала головой, но потом поняла, что он не видит ее в тени крышки люка.
— Как, Кадрах? Аспитис не спускает с меня глаз. Ган Итаи сказала, что сможет передать мое письмо кому-нибудь, кто переправит его… но кому? Я не знаю, где дядя Джошуа. Родственники моей матери в Наббане предали меня. Что же делать?
Темная фигура Кадраха медленно приподнялась.
— В «Чаше Пелиппы», леди, может оказаться человек, который поможет вам. Я, кажется, упоминал об этом в письме, — голос монаха звучал не очень уверенно.
— Кому я могу послать письмо? — спросила Мириамель.
— Посылайте его на постоялый двор «Чаша Пелиппы». На нем нарисуйте перо, обведенное кругом. Это будет знаком для того, кто, пожалуй, смог бы вам помочь, если, конечно, он будет там. — Кадрах с трудом поднял руку с тяжелой цепью. — Уходите, принцесса, прошу вас. После всего, что случилось, я хочу только, чтобы меня оставили одного. Мне еще больнее оттого, что вы видите мой позор.
У Мириамели не было больше сил, удерживать слезы. Лишь через несколько мгновений она снова смогла заговорить.
— Тебе что-нибудь нужно?
— Кувшин вина. Нет, лучше мех с вином — его легче будет спрятать. Это для того, чтобы тьма во мне как-то соответствовала тьме вокруг меня. — Смех монаха тяжело было слышать. — А вам — счастливо скрыться.
