— Мне не позволяли.
Ган Итаи покачала головой.
— Бедняжка. Жаль, что ты не видела этого чудесного города. По нынешним временам это большая редкость. Нас стало гораздо меньше, чем раньше, и никто не знает, что будет с нами завтра. Моя семья — одна из самых многочисленных, и кроме нас есть еще только десять родов — всего десять от Абенгейта до Наракси и Хача. Это так мало! — Она снова печально покачала головой
— Скажи, Ган Итаи, когда отец и те двое были здесь, о чем они говорили, что обсуждали?
— Они беседовали о чем-то, но я не могу тебе сказать о чем. Это было ночью, а я провожу ночи на палубе с моим морем и моими песнями. Не мое дело следить за хозяевами. Я делаю только то, для чего рождена. Я пою морю.
— Но ты же принесла мне письмо от Кадраха, — Мириамель оглянулась, убеждаясь, что дверь плотно закрыта. — Вряд ли бы это понравилось графу Аспитису.
Глаза ниски гордо блеснули:
— Это правда, но я не причинила никакого вреда кораблю. Мы, ниски, свободный народ.
Взгляды принцессы и ниски встретились. Мириамель первой отвела глаза:
— Меня вовсе не интересовали их разговоры. Я вообще устала от людей, они скучны мне. Я хотела бы спрятаться куда-нибудь и долго-долго оставаться одна.
Ниски внимательно посмотрела на нее и промолчала.
— Не могу же я вплавь одолеть пятьдесят лиг открытого моря! — Сознание того, что она пленница на этом корабле, было таким мучительным, что последние слова принцесса почти выкрикнула. — Если бы мы только проплывали мимо какой-нибудь земли… Вы знаете курс корабля?
— Мы пристанем у одного из островов в заливе Ферракоса — у Спента или Ризы, точно сказать не могу — это знает только Аспитис.
— Может быть мне удастся убежать? Хотя вряд ли — скорее всего за мной будут следить. Скажите, а вы когда-нибудь покидаете корабль?
Ган Итаи мота взглянула на принцессу.
— Редко. Но на Ризе есть семья ниски — Тинука'и. Я навещала их один или два раза. А почему ты спросила?
— Если бы вы сошли на берег, то могли бы передать мое письмо дяде Джошуа…
— Я могу сделать это, но скорее всего такое письмо не дойдет. Мы не можем полагаться на удачу.
— Что же делать? Я понимаю, что это вряд ли имеет смысл, но больше мне ничего не приходит в голову. — Слезы катились по ее щекам, и Мириамель раздраженно смахнула их. — Даже если все это бесполезно, я ведь все равно должна попытаться, правда?
Ган Итаи обняла ее за плечи.
— Не плачь, дитя. Мы найдем какой-нибудь выход. Может быть, твой спутник знает, кому нужно передать письмо, чтобы оно дошло? Мне показалось, что он очень мудрый человек.
