А ближе к вечеру возвращаюсь в замок, с решением поговорить с женой и на этот раз ее уловки ей не помогут.
— Попросите принести мне ванну и скажите миледи, что я хочу чтобы она помогла мне помыться.
И тут же замечаю, как побелел слуга.
— В чем дело?
— Миледи поехала кататься и до сих пор не вернулась.
— Верхом? — с испугом спрашиваю я — Кто ее сопровождал?
— Нет в коляске. Охранник и конюх милорд. Но ее светлость сказала, что едет на час, а прошло уже пять.
Чертыхнувшись, сажусь на коня и скачу прочь, молясь, чтобы она была жива. А уже к вечеру ругаюсь, на чем свет стоит. Она велела запрячь свою лошадь. И едва отъехав от замка и скрывшись с зоны видимости, смогла связать двух мужиков и сбежала.
Наругавшись вдоволь и наказав нерадивую охрану я поклялся, что найду ее. Они добрались до нее, но это не значит, что я не верну жену. Она моя и будет со мной чего бы это мне не стоило!
Три месяца спустя.
Шейла.
Сын проснулся раньше времени и потребовал еды. Тихонько выбравшись из объятий супруга, Шейла подошла к колыбельке. Кряхтит и тянет ручки. Так похож на мужа. Улыбнувшись, женщина поднимает его на руки и тут же видит, как он тянется к материнской груди. Прямо как его отец.
— Он похож на тебя. — раздается за ее спиной голос мужа.
— Нет! Он твоя копия. — качает она головой.
— Опять споришь!
— Прости! — улыбнувшись, ложится на кровать и тут же чувствует, как он устраивает меня на своем плече, а малыш уже причмокивает, поглощая молоко. — Ты с Рианом говорил?
— Да. — устало вздыхает муж.
— Все так же?
— Да, она все еще скрывается.
Надо же, сбежала на пятом месяце. Хотя чего еще от нее ждать.
— Он найдет ее. — уверенно говорит Шейла. Ее видения никогда не подводят. Главное чтобы Риан не переборщил, иначе… А перед глазами совсем иное видение. Страх снова сжимает грудь.
— Что с тобой? — муж чувствует ее как никто другой. — Было новое видение?
— Да.
— И что там?
— Ничего. Это неважно. Просто не бросай меня и обними покрепче.
А перед глазами стоит усмехающееся женское лицо и муж, прижимающий его владелицу к себе. Главное не сорваться и больше не совершать того, что могло уничтожило их брак повторно.
Амира
Удар ножкой и очередное недовольство. Она постоянно просится к папе и чем старше становится, тем сложнее ей отказать. Все попытки ей что-то объяснить встречаются с недоумением, непониманием и взрывом гнева.
Пробираюсь к своему убежищу. Я превратилась в гонимое существо боящееся любого звука, вот и сейчас крадусь, замирая от каждого шелеста листвы. И снова удар.
