4. Дэвис попросил разрешения поговорить со мною совершенно частным образом от своего собственного имени. Он начал с предисловия о своем восхищении нашими государственными деятелями, достижениями советской власти, нашей силой, энергией и т. п. Когда он уезжал из Москвы 3 месяца тому назад, в московском дипломатическом корпусе господствовало убеждение в абсолютной крепости советского режима, в силе и мощи Красной Армии, в мудрости руководителей и т. д.
Вернувшись сейчас в Москву, он сталкивается с совершенно противоположным мнением, являющимся общим для всего дип. корпуса. Говорят о слабости Красной Армии, о непрочности режима, об ошибках руководства и т. д. Его это не беспокоило бы, если бы это было только мнением дип. корпуса. Однако это мнение в настоящее время распространено также и в Соединенных Штатах Америки. Он просмотрел 40 передовиц наиболее ответственных американских газет, и он там находит выводы, нелестные для нашего режима и для Красной Армии. Послу известно, что такие же выводы делаются в Англии, Франции и в других странах. Беспокоит посла это обстоятельство потому, что сомнения в силе Красной Армии порождают угрозу всеобщему миру.
Конфликт на реке Амуре он также приписывает подрыву престижа Красной Армии. Дэвис поэтому позволяет себе предложить, чтобы тов. Сталин принял какого-нибудь крупного журналиста — американского, английского или французского — и дал ему интервью. Вопросы могли бы быть заранее сформулированы, и дело могло бы быть устроено так, чтобы инициатива исходила от соответственного журналиста. Дэвис полагает, что тов. Сталин путем такого интервью сможет рассеять все сомнения и недоумения и восстановить веру в прочность режима и в силу Красной Армии.
Дэвис рассчитывает перед отъездом из Москвы как-нибудь повидать тов. Сталина, но он не настаивает на немедленном свидании… Я обещал Дэвису передать его предложение тов. Сталину.
5. Я благодарил Дэвиса за интерес, проявленный к советско-японскому конфликту, а также за теплоту и сердечность приема, оказанного в Америке нашим летчикам. ЛИТВИНОВ».[24]
Летчиками был экипаж Чкалова, совершивший беспосадочный перелет в Америку. Но о каком конфликте, заставившем американского дипломата усомниться «в силе Красной Армии», шла речь в сообщении?
Глава 5. Благовещенский инцидент
После Гражданской войны локальные столкновения на дальневосточной границе происходили регулярно. Однако заключение в ноябре 1936 года Антикоминтерновского пакта и образование «оси» Берлин — Токио придало новый импульс активности Японии в осуществлении провокаций. Уже 16 января 1937 года юго-восточнее от Благовещенска с японо-маньчжурской стороны государственную границу СССР нарушил японский самолет, осуществивший химическую атаку с применением отравляющих веществ, содержащих хлор. В результате было поражено 7 советских военнослужащих и 49 сельских жителей.
