В центральном и местном аппарате наркоматов: тяжелой и оборонной промышленности — 585 человек, в НКПС — 137, внутренней торговли — 82, здравоохранения — 64; в Наркомлесе — 64, местной промышленности — 60, связи — 54. В наркоматах: финансов — 35, Наркомхозе — 38, водного транспорта — 88, совхозов — 35. В Главморпути — 5, внешней торговли — 4, Наркомсобезе — 2. В Академии наук и вузах арестовали 77 человек, редакциях и издательствах — 68, в суде и прокуратуре — 17, в советском аппарате — 65. И то, что эти преступления, наносящие вред государству, назывались контрреволюционными, определялось лишь терминологией Уголовного кодекса.
Одной из особенностей Большой чистки стало то, что уже после декабрьского пленума ЦК (1936 год) НКВД усилил меры для пресечения экономических преступлений, в первую очередь связанных с хищением, разбазариванием финансовых средств и должностными преступлениями на предприятиях, в наркоматах и учреждениях. Одновременно после февральско-мартовского пленума 1937 года органы госбезопасности взяли под особый контроль и расследование катастроф на железнодорожном транспорте, аварий и взрывов на предприятиях и шахтах, пожаров, порчу государственного и колхозного имущества и продукции.
В соответствии со сложившейся лексической практикой на бытовом уровне такие преступления характеризовались как «вредительство», подразумевающее «тайно проводимый саботаж». Так, статья 58–14 гласила: «Контрреволюционный саботаж, то есть сознательное неисполнение кем-либо определенных обязанностей или умышленное небрежное их исполнение со специальной целью ослабления власти правительства и деятельности государственного аппарата» и «при особо отягчающих обстоятельствах» предусматривала высшую меру социальной защиты.
В целом к этому времени члены ЦК утвердили исключение из своего состава 31 человека. И одним из исключенных из кандидатов в члены ЦК был бывший председатель СНК Белоруссии Голодед. Арестованный НКВД 24 мая, он находился под следствием в самой республике. 25 мая арестовали наркома земледелия БССР поляка Казимира Бенека. Основным обвинением являлся развал в народном хозяйстве БССР, который органы госбезопасности расценили как вредительские.
Позже были проведены аресты и руководителей различных отраслей БССР: начальника «Белторфа» Кузнецова, директора «Белшвейтреста» Карасика, наркома внутренней торговли Гуревича. В Наркомате здравоохранения — Сурта и Бурачевского, в местной промышленности — председателя Госплана БССР Лебовича и работника Госплана Айзенсона. В области сельского хозяйства — секретаря ЦИК БССР Левкова, в области свиноводства — Стрелле, наркома финансов Куделько, руководителя налоговой системы Лехерзага, руководителей Наркомата коммунального хозяйства — Амбражунаса и Вассермана. Так, «вредительство в землеустройстве заключалось и в том, что нарезаемые поля севооборотов в колхозах умышленно отрывались от агрономической части, в результате чего получалось, что нарезаемые поля землеустроителями оставались только на плане, не имея полей севооборота с указанием культур чередования, и фактически колхозы оставались без введенных севооборотов и сеяли по-прежнему где попало».
