сначала не приковывают взора.
>5 Здесь тайно мрак копили но углам,
чтоб им уравновесить свет, который,
стремясь в его вещей проникнуть поры,
способен уничтожить самый храм.
>9 Но галерею оттеснив назад,
мешающую заглянуть под свод,
ты видишь блеск далекой перспективы,
>12 и все ж твой грустный, твой усталый взгляд
не справится с той тяжестью тоскливой,
что бронза лошадей в себе несет.
Послы чужие втайне наблюдали,
как здесь скупились на него,
как в нем его величье задевали,
как сана золотого торжество
>5 шпионами пытались умалить,
следившими за ним. Как эту власть
они, что льва, подкармливали всласть,
но в страхе. Он же их свалить
>9 не думал вовсе. Тьмою занавешен
его был разум. И совсем нездешен
был взгляд его. И то, что их совет
>12 в его душе преодолеть пытался,
преодолел он сам. Он не боялся
и победил. В его глазах был свет.
Я лютня. Попытайся описать
мое прекрасно выпуклое тело!
Помочь тебе? — Сравни его со спелой
и выпуклою смоквой. Мне под стать
>5 и тьма, что видишь ты во мне. Она
взята у Туллии. И только срам
ее был светел, да волос копна
сверкала ярко, как на солнце храм.
>9 Она с моей поверхности нередко
срывала звуки, чтобы я потом,
вся натянувшись и прицелясь метко,
ее пронзала всем своим нутром.
Он опустился в это царство теней
(неожиданно для них,
осветив пространство на мгновенье
отблеском опасностей былых.
>5 И, не выходя из прежней роли,
даме он спешит подать скорее
теплый веер, оброненный ею
по его внушению и воле.
>9 А потом в окно глядит на дальний
угол парка, темный и печальный,
проводивший только что закат,
или же, за стол садясь игральный,
он обыгрывает всех подряд.
>14 Взгляды те, что по нему скользили
с нежностью ль, с сомненьем иль случайно,
он запоминает без усилья
и хранит в душе своей, как тайну.
>18 Эту ночь он вновь не будет спать.
Чей-то взгляд он отведет угрозой
поломать его: как будто розы
вскоре от него должны зачать.
В дни, когда его из подземелья
вытеснял бушующий потоп,
прижимая к своду мрачной кельи
с той единственною целью,
чтоб он смертный ощутил озноб, —
>6 в эти дни припоминал он имя —
то, которым был он наделен.
И он знал, что жизнями чужими
мог распоряжаться он.
>10 Он из плена смерти вызволял их —
неостывших, и больших и малых, —
их властитель и судья.
Или даже вовсе неизжитых
вырывал он из числа забытых,
в них вдохнув смысл бытия.
>18 Места не было на нем живого,
в страхе он дрожал: ведь я…
Но через мгновение он снова
был любимцем общим, всех любя.
>20 Главное: скорее жизнь вдохнуть бы
